Плесень

Майский День

Акиве сумел договориться с зелёными и все трое возились в лаборатории корабля, отыскивая целое имущество. Дэм стоял в сторонке и прикидывал, насколько легко будет выломать ту или иную вещь и сподручно ли потом нести.

Глядя на сокрушаемую безжалостно совершенную технику, он осознал, что материальные предметы крайне легко превращаются в хлам. Штаны быстро износились, когда не стало людей, способных сделать новые. Вот эти приборы, над созданием которых трудились лучшие умы зелёных, выломаны из креплений и выглядят жалким мусором. Вещи недолговечны,

их короткое существование всего-навсего фон для жизни души. Без них обойтись можно, а без других людей — нет. Самое главное даётся бесплатно, и, вероятно, поэтому так дёшево ценится.

Сомнения больше не мучили. Он ведь не один пойдёт в пугающую человеческую жизнь, а с Лилитой. В том и суть, что одинокий вампир бесконечно пуст, а двое людей смогут наполнить друг друга, словно сосуды, чей нектар становится сладостнее от бескорыстного дарения.

Акиве вон не колеблется. Он так упорно и вдохновенно грабит чужой корабль, так самозабвенно обманывает замороченных до предела зелёных, что и тени сомнения не возникает в его стойкой решимости. Как его твёрдость пригодится в будущем! Отличный получится товарищ в новом бытии. Замечательная их ждёт жизнь.

Лучше, правда, дом построить заранее, пока в руках ещё бродит вампирская сила.

Всё реквизированное отнесли в полуразрушенный цех и спрятали там. Зелёных заперли на их корабле. Сами ушли в одну из руин попрочнее, на случай если с орбиты опять забросят удочку смерча или просто спустятся карать чужих и спасть своих.

Дэм спал беспокойно. Привычное забытье перемежалось вспышками мучительного света. Вампиры редко видят сны, ещё реже бредовые. Дэм очнулся после заката в странном состоянии озлобленной пустоты. Он так привык просыпаться рядом с Лилитой, что на мирно сопящего Акиве поглядел почти с отвращением. Ладно, впереди ещё несколько сумасшедших ночей, а потом настанет день. Всё решено, всё сбудется.

— Вставай! — буркнул Дэм. — Товарищ ты хороший, но дома мы себе построим разные.

Акиве сладко зевнул.

— Конечно. Нам ведь будет чем заняться помимо дружеской беседы.

Всё имущество оказалось на месте: и реквизированное оборудование и посиневшие от утомления зелёные.

— А давай их отпустим, — предложил Акиве. — Во-первых, надоело их на себе таскать, во-вторых, начнём новую жизнь с доброго дела. Они подадут сигнал своим на орбиту и за ними прилетят. Может быть, увидев наше великодушие, инопланетяне отстанут от вампиров и от Земли.

— Точно, а крысам дадим не яду, а мармеладу, — буркнул Дэм. — А кто будет разбираться с научным барахлом без помощи зелёных?

— Они сами в нём не рубят, всё что умеют — кнопки нажимать, а этому и я научился.

Дэм вздохнул. Плохо проведенная ночь сделала его сварливым.

— Ладно, пойдём, сообщим ребятам цвета молодой травы благую весть об их грядущей свободе и быстрее смоемся. Нас ждут. Там призраку нужны приборы, а остальным бойцы, поскольку если у крыс от нашего зерна случилось несварение желудка, они

могут прийти выяснять причину и быстро её найдут.

Акиве улыбнулся до ушей, и они отправились в путь. Днём моросил дождик, и земля дышала влагой. Тёплая мягкая ночь сладко вливалась в лёгкие. Бежалось легко, хотя имущество так и норовило уязвить бесчисленным количеством острых углов. Акиве оглядывался, спотыкаясь от усердия.

— Ждёшь, когда спустится за твоими зелёными прекрасный космический корабль? — спросил Дэм.

— Хочется ещё раз на него посмотреть. Мы ведь этого никогда больше не увидим, — он подумал и добавил: — Надеюсь.

Мягкий мох как патина покрывал расплющенную войной планету. Ровный мир ещё не настолько пришёл в себя, чтобы подняться клыками городов. Придётся забыть прошлое, чтобы начать будущее. Вот так — с чистого листа. Нарисовать домик, и чтобы из трубы вился дым. Затем расчертить поле. Возле каждой речки коряво написать её название, а то ведь до того дожили что нет на планете даже имён.

Знакомые места легли под пятки, Дэм побежал быстрее. Акиве уже не оглядывался, чтобы за ним успеть. Вот и холм, что пахнет стареющим пожарищем. Горько, но не резко. Именно этот устроенный Акиве поджог, насытил слабые токи воздуха и тонкий рисунок свежего пепла Дэм заметил, лишь подбежав к нему вплотную.

Он в ужасе отпрыгнул, страшась дотронуться до того, что ещё недавно было вампиром. Ужасная картина всеобщей гибели встала перед глазами. Крысы вытащили спящих и раскидали по земле, давая поживу дню. Всё кончено, ничего больше не будет. Остался сумасшедший призрак и груда никому не нужного хлама. Рядом тяжело дышал Акиве.

— Кто это?

Они переглянулись. Ужас тёк из глаз в глаза. Они боялись произнести имена, словно неназванные обязаны были выжить. Приборы бросили тут же, в шахту лифта спускались бегом, не замечая, как пачкаются руки и соскальзывают ноги.

Внизу было тихо, и горел электрический свет. Вампиры находились здесь — живые. Акиве загнанно выдохнул, должно быть, увидел Эву. Дэм терпеливо шарил взглядом в поисках милого лица, обрамлённого тёмной рамкой волос, и не находил. У него ослабели ноги.

— Где Лилита?

Вперёд шагнул Савва, но Люц вдруг так двинул его локтем в грудь, что грозного руководителя унесло в проём. Белокурый вампир решительно вышел навстречу, взял за плечо.

— Идём!

Дэм ничего не понял.

— Где Лилита? — повторил он.

Ему никто не ответил. Люц вытащил из большой лаборатории, отвёл в комнатушку неподалёку. Дэм слышал гудение генератора, болезненный технологический шум, но здесь горел светлячок живой лампы, чуть плясало от движения вампиров пламя.

— Лилиты больше нет! — жёстко сказал Люц. — Совсем нет.

— Крысы! Вы не уберегли её!

— Они здесь ни при чём. Она сама.

— Она не могла сама! Мы же хотели в люди, вместе. Всегда вместе! Ты лжёшь, ты отравил чем-то её разум, я видел, как вы обнимались в генераторной!