Плеск звездных морей
Шрифт:
Я вздрогнул, когда мужественный баритон запел по-русски — сдержанно и как-то очень доверительно: «Мы ехали шагом, мы мчались в боях…» Я увидел: скачут по степи всадники в краснозвёздных шлемах, пригибаясь к конским шеям, руки с саблями вытянуты вперёд…
Да, не зря я заглянул сюда. Одна «Гренада» чего стоит! Куча кристаллозаписей громоздилась на столе, я заполнил бланк заказа и попросил все это доставить в гостиницу.
Консультант сказала с максимально доброжелательной улыбкой:
— Ведь ты Улисс Дружинин, я не ошиблась? Вчерашнее твоё выступление на Совете мне очень не понравилось. Оно может оказать вредное влияние на молодёжь.
— Это ещё почему? — вмешался Леон.
— Я много лет работала с детьми и знаю. Дети очень впечатлительны. Подумай сам, что будет, если после таких необдуманных выступлений у подростков начнётся космическая лихорадка? Разве ты забыл, как они восприимчивы?
Леон готов был вспылить, я поспешил увести его прочь.
— Классная дама из гимназических романов! — ворчал он, пробираясь вслед за мной к выходу из рипарта. — Попадись к такой в руки — закормит до удушья сладкими пряниками… Ах, деточки, не ходите в космос…
— Брось, Леон. Классная дама, может, по-своему права. Мы помчались, а надо ехать шагом.
— Вот как! И это говоришь ты, Улисс Дружинин?
Я промолчал. Мы вышли на улицу, в людской водоворот. Принято считать, что век урбанизации кончился, да и статистика показывает, что население старых городов значительно уменьшилось, люди предпочитают селиться «на природе», — а вот же как запружён город, какие толпы на площадях…
— Да, перенаселённость — вещь нешуточная, — сказал Леон. Должно быть, вид праздничных толп вызвал у него те же ассоциации. — В твоей речи, Улисс, мне больше всего понравились два слова: «преодолеть инерцию». В том-то и штука! Домоседы всегда составляли большую часть человечества. Оно привычнее — накатанная колея жизни. И спокойнее. Что говорить — план расселения во времени грандиозен. Но я не уверен, что, когда настанет время практического осуществления, не появятся влиятельные классные дамы обоего пола. Они начнут вопить: «Одумайтесь! Куда вы хотите ввергнуть бедное человечество! Ах-ах! Вы хотите, чтобы люди повернули вспять, чтобы они дрались с хищными ящерами в чёрных болотах мезозоя? Фи!..»
Шедшая навстречу пожилая чета испуганно отпрянула в сторону.
— Что за манера — кричать на улице, — донеслось до нас по-русски.
— Слышишь? — усмехнулся я.
— Именно кричать надо! — Леон все же понизил голос. — Надо расшатывать инерцию. Нельзя откладывать на дальние времена выход в Большой космос, если есть возможность сделать это сегодня. Улисс, мы не одиноки, ты знаешь сам. Будем драться за разведывательный полет.
— Решение Совета может отменить только сам Совет.
— Так заставим его отменить! Организуем выступления в печати, опрос общественного мнения…
— Вряд ли поможет опрос. Получится примерно та же картина, что при голосовании в Совете. Даже хуже.
Леон остановился, загородив мне дорогу. Он смотрел на меня беспокойно и удивлённо.
— Не пойму, что с тобой творится, Улисс.
— А что такое?
— Какой-то ты… смирившийся… Зачем ты подарил мне значок? Для чего набрал столько барахла? Что ты задумал, Улисс?
— Если тебе не нравится значок, отдай обратно.
— Мне не нравится твоё настроение.
Он пристально смотрел, и я понял ход его мыслей.
— Зря беспокоишься, — сказал я. — Тебе не придётся гоняться за мной по Европе. Все в порядке, Леон. Не знаешь случайно, что идёт в Интернациональном театре? Целую вечность там не был.
— Почему же не знаю? Идёт «Океанский прибой», инсценировка романа Сорокина.
— Стоящая вещь?
— Неплохая. Улисс, я понимаю, тебе не хочется сейчас говорить… Пожалуй, действительно нужна разрядка… Но потом, когда ты отдохнёшь, придёшь в себя…
— Там видно будет. Извини, что задержал, ты ведь куда-то торопишься.
Леон посмотрел на часы:
— Да, я опаздываю немного. Понимаешь, Нонна просила приехать.
— Привет ей передай. Ну, Леон… — Я стиснул ему руку. — Спасибо тебе.
— За что?
— Вообще… Всего тебе хорошего.
Уходя, я чувствовал, что он смотрит мне вслед. Потом толпа захлестнула нас обоих.
А мне было некуда торопиться. Я шёл не спеша по улицам, по бульварам, утопающим в цветах и пёстром праздничном убранстве.
«И снова гудят корабли у причала…»
Я посмотрел «Океанский прибой» — хорошую драму, чем-то напоминавшую историю сложных отношений Тома и Ронги Холидэй, родителей Андры. Правда, действие тут происходило не на Земле, а под водой — в рудничном посёлке на дне Тихого океана. И ещё я успел посмотреть комедию в Театре миниатюр довольно смешную, но, в общем-то, пустяковую.
Было около полуночи, когда я вернулся в гостиницу. Я заказал по инфору место на завтрашний рейсовый лунник. Попросил прислать одного из гостиничных мажордомов для упаковки вещей.
Мой номер был завален свёртками, пакетами, кипами книг.
Я постоял у открытого окна, глядя на пляску огней в ночном небе. Потом решился наконец: набрал код Андры. Она ответила сразу.
— Не разбудил тебя?
— Нет, что ты, у нас ещё гости. Я рада, что ты вызвал, Улисс…
— Андра, я улетаю. Надолго. Желаю тебе счастья. Прощай.
Утром, перед отлётом, я вызвал Борга, чтобы попрощаться, но его видеофон не ответил на вызов. Я позвонил администратору и узнал, что конструктор Борг улетел вчера около пяти вечера.