Плетение
Шрифт:
– Конечно.
– Хорошо. Итак, я стал брать уроки у Нея, и кое до чего додумывался сам. К примеру, я понял одну нехитрую истину, что чем меньше человек имеет, тем меньше ему нужно. Вижу, ты улыбаешься, а ведь на самом деле все обстоит так, что, не понимая этого, ты не сможешь ничего никому предложить. Посуди сама – у человека нет ничего. Даже еды. Его потребности сведутся только к тому, чтобы эту еду раздобыть. Раздобыв ее, он задумается о том, что ему еще нужно, и придет к выводу, что нужна крыша над головой. Получив таковую, он захочет, чтобы она стала постоянной, и чтобы еды было в достатке, и придет к выводу, что ему нужна работа, которая принесет достаточно средств, чтобы удовлетворить его запросы. Видишь, как выросли его запросы? Дальше – больше. Он захочет обставить свое жилище в соответствии со своими вкусами. Ему надоест ходить на работу пешком, и он будет пользоваться общественным транспортом, мечтая о том, чтобы перейти на личный. Постепенно ему станет казаться, что эти нужды он удовлетворил, но рядом нет никого, кто счел бы его успешным человеком, и кто разрушил бы его одиночество. Он задумается о семье, и, впоследствии, ее заведет. А дальше ему придется заботиться еще и о семье, и...
– Я поняла. Потребности растут. И чем больше имеешь, тем их больше.
– Да. И из этого понимания рождается забавный вывод. Человеку, у которого ничего нет – ничего нельзя предложить. Соответственно – на него нельзя воздействовать.
– То, что ты говоришь – это прописные истины.
– Дочка, ты можешь мне не верить, но, не понимая именно такие, прописные, истины ты ничего не сможешь добиться в этом, да и в любом другом мире. Лично ко мне успех начал приходить только после того, как я все это осознал.
– Только после этого?
– Ну... Не только. Я хорошо усваивал уроки Нея, и одним из них было то, что есть универсальная валюта для всего рода людского. Власть.
Лена рассмеялась.
– Смейся, если хочешь. На самом деле, он сказал немного по-другому. Есть три кита, на которых держится жизнь. Власть, материальные блага, и удовольствие. Каждый человек стремится ко всем трем, хотя и в разной степени. Кого-то больше привлекают материальные блага, кто-то по своей натуре больше гедонист, а кого-то хлебом не корми, но дай покомандовать.
– А ты?
– Я – отдельный случай. Можно сказать, что во мне все смешано в равной пропорции и поэтому я не рвусь на части между этими тремя вещами. Объясняется все очень просто – я родился в крайне обеспеченной семье, в которой доступ к удовольствиям был настолько свободным, что даже как-то было странно уделять им особое внимание, а что касается власти – она слишком рано была мне навязана, чтобы начать меня прельщать. Такое бывает, притом не только в этом мире.
– Все равно, это редкость.
– Как я и говорил – я – совершенно отдельный случай.
– И из-за этого гордишься собой?
– Нет. Откровенно говоря, я просто никогда об этом не задумывался. Кроме того, глупо гордиться тем, чего ты достиг не самостоятельно. Но, хоть сейчас речь и обо мне, однако я хотел рассказать тебе не об этом. Искусство манипулирования людьми заключается не только, и не столько в том, чтобы предложить им то, в чем они нуждаются в данный момент, но и каждым своим предложение создать плацдарм для следующего предложения. Причем создать так, чтобы человек обратился исключительно к тебе. Но главное – создать изначальную ситуацию, чтобы у человека не осталось выбора, кроме как самому обратиться к тебе, за тем, что ему нужно. Как я обнаружил, самые интересные вариации на эту тему случаются тогда, когда человек жаждет власти.
Дайрус отвлекся, чтобы попросить прислугу принести им по чашке кофе, и продолжил.
– Спустя несколько лет, после того, как я возглавил одну из провинций, в политической ситуации мира произошли кардинальные изменения. В принципе, и до того весь Совет Высших не мог покрыть своим командованием всей территории мира, и поэтому возникали локальные руководители, которые выбирались жителями данного региона. Как ты, думаю, понимаешь, это создавало удобнейшее поле для манипуляций, а в тот момент случилось так, что два региона решили объединиться, и мы с Неем решили, что это очень удобный случай попрактиковаться в политике, а заодно проложить дорожку к расширению своего влияния. Позже я понял, что Ней не просто так отступил еще в самом начале. Ему хотелось посмотреть, на что способен его ученик, и не стоит ли начинать его опасаться. Мне же тот регион был, поначалу, совсем не интересен. Тогда в моих размышлениях не фигурировало того факта, что мир должен быть объединен.
– А тебе потребовалось объединять весь мир?
– Да. По массе причин. Во-первых, было неудобно разъезжать, каждый раз ожидая разрешения от другого члена совета, во-вторых, везде была своя бюрократия, в каждом регионе действовали свои правила и законы, и следовать этому было крайне неудобно... Остальные причины можешь придумать сама, но, до главной, мы еще доберемся.
Он с благодарностью кивнул в ответ на принесенный кофе, и, сделав глоток, продолжил:
– И вот возникла красивая ситуация. Мне, на пустом месте, предстояло заполучить в свои руки регион. Правила игры жестко регламентировали то, что управлять я сам могу только своим регионом, то есть, если бы даже избрали меня, я не мог бы им управлять по причине удаленности от того региона, который у меня был до того. Выбор был невелик – там требовался мой ставленник, который готов был бы сделать все, что я скажу. Времени было мало, и выучить своего человека, я бы гарантировано не успел.
– И как же ты выкрутился?
– Видишь ли, к тому моменту я уже хорошо понимал, что мне потребуется много денег. В конце концов – именно деньги – материнское молоко политики. Немного поразмыслив, я понял, что нужно еще три вещи. Во-первых, мне нужен был Болван или Марионетка. Во-вторых, нужна Идея.
Он сделал затяжной глоток из чашки.
– А что же третье?
– Непринужденность. И тогда победа в этих выборах придет сама.
Ласково улыбнувшись дочери, Дайрус отставил чашку в сторону.
– Марионетку я нашел быстро. Среди выставивших свою кандидатуру на выборы был один крайне энергичный человек, который имел все задатки идеального кандидата. Молод, прилизанно-приятная наружность, говорит без запинки, взгляд спокойный и чистый. Одежда без пятен от пищи; благодаря аккуратной прическе, имевшей очаровательную манеру слегка растрепываться после нескольких минут разговора, он выглядел естественно, без напряженности. Видимо, в этих вопросах прислушивался к совету специалистов. Честность из него прямо лезла наружу – это единственное, на что способен человек с низким коэффициентом интеллекта. Столь замечательный, открытый взгляд – следствие того, что глубже хрусталика и сетчатки больше ничего нет. Однако его глупость была главным преимуществом – до тех пор, пока он готов был слушать умных людей.