Плейбой
Шрифт:
С того самого дня Алина закидывает меня сообщениями, на которые я давно перестал отвечать; она никак не может понять, почему я вдруг потерял интерес к нашим встречам, ведь, по её словам, «всё шло просто идеально». А я просто понял, что не могу переключиться — меня переклинило на Рыжей. Был, конечно, вариант представлять во время секса с кем бы то ни было её лицо, но меня это бесило, потому что её вообще не должно быть ни в моей жизни, ни в голове.
Я стал зависим, а я ненавижу это чувство.
Со вздохом вытаскиваю телефон и открываю сообщение.
«Даю тебе последний шанс
Кого-то знатно припекло, если судить по тону смс-ки; хотя меня самого тоже бесило бы, если бы девушка вдруг включила заднюю.
Чёрт, я сам становлюсь похож на бабу!
— Ооо, кажись, связь с шаттлом потеряна, — ржёт Кир и закидывает руку мне на плечо. — Если тебе не с кем провести ночь, могу набросать парочку идей. Или даже номеров… Ну или провести мастер-класс, если цыпочки жалуются…
— Да отвяжись ты от него, — хмыкает Егор. — У парня уже дым из ушей валит.
Натягиваю на губы улыбку и закидываю руки на плечи обоим.
— Вы в курсе, что вы самые доставучие сукины дети из всех, кого я встречал?
— А вот этого Лёху я узнаю, — фыркает Макс.
— Да-да, хорошо, что Шастинский вернулся, — кивает мне Костян. — А то когда он серьёзный, мне не по себе.
Внутри что-то шмякается, но я не подаю вида — давно научился прятать настоящие эмоции за семью замками. Я всё ещё хотел надрать собственную задницу за то, что тогда дал себе слабину и разревелся перед Костяном, словно пятилетняя девочка; а после ещё и поделился с ним всем тем дерьмом, которое собиралось внутри со дня смерти Андрюхи — короче, я умница, а Костян теперь периодически смотрит на меня, как на больного щенка.
Это тоже бесит.
Парням он, правда, ничего не сказал, сдержал слово, но мне всё равно иногда становилось не по себе оттого, что кто-то знает, что происходит у меня в голове, и куда я временами «пропадаю»; хотя оно же и облегчало жизнь, потому что с Матвеевым можно было не сдерживаться, выпускать своих внутренних демонов на прогулку и всё такое.
— Мне сегодня трасса снилась, — вдруг роняет шёпотом Егор, когда мы сидим на паре по социальной психологии.
— А то, что на ней тогда случилось — нет? — хмурится Кир. — Хотя конечно, с чего бы тебе об этом помнить — вам с Максом тогда меньше всех досталось.
— Эй, я же не предлагаю повторить, — притворно куксится Корсаков. — Просто поделился.
Я вовремя захлопываю свой рот, потому что никому нет нужды знать о том, что ко мне уже три ночи подряд во снах приходят либо Андрей, либо Рыжая: парни решат, что я либо поехал крышей, либо влюбился, а мне не катит ни один из вариантов.
— Тогда что, вечером снова в Конус? — спрашивает Макс.
Конус — это что-то вроде нашей отправной точки; мы редко когда чудим на трезвую голову — чаще всего это случается, когда мы едва на ногах стоим из-за количества выпитого алкоголя. Но всё всегда начинается именно так: невинные посиделки в боулинг-клубе плюс сам боулинг и пара бутылок пива, а заканчивается каким-нибудь форс-мажором — вроде того, как мы однажды проснулись в Монако. Как мы туда попали, и почему именно там оказались, никто из нас не помнил, но загранпаспорта с тех пор переданы на хранение родителям.
— Обычно, с этого вопроса у нас и начинаются проблемы, — задумчиво хмурится
— Не каркай, брат, — качает головой Макс. — Потому что инициаторами этих проблем обычно становлюсь либо я, либо Лёха.
— Вечные козлы отпущения, — ржёт в ответ Егор и получает от Макса подзатыльник.
— Не ссорьтесь, девочки, — смеётся Кир. — Люлей на всех хватит.
Фыркаю и отворачиваюсь.
Я на всё согласен, лишь бы выбить из башки Рыжую.
Правда, весь остаток учебного дня я сам себе благополучно противоречил: выходил в общий коридор вместо того, чтобы трепаться с парнями, и высматривал её в толпе студентов; пару раз она мне всё же попалась — по-прежнему в компании мультяшки — и я заметил, что она как-то нервно оглядывается. Быть может, она так реагировала на меня, хотя не помню, что бы я её чем-либо мог так сильно напугать. К концу перемены она помахала мультяшке рукой и утопала в сторону социального факультета — теперь буду знать, в какую сторону точно ходить нельзя.
А я чисто на инстинктах двинулся в сторону Сейлор Мун — чёрт, так её теперь и буду называть! — чтобы…
Что я собирался сделать?
— Привет, — роняю дежурное приветствие. — Только не посчитай меня психом, но… Кто та девчонка, что только что разговаривала с тобой?
Девушка вопросительно приподнимает бровь.
— С чего бы мне отвечать на твой вопрос? И вообще, мог бы сам спросить у неё лично.
— Поверь мне, я пытался, — бессовестно вру, потому что в присутствии Рыжей язык заворачивается в узел, и я даже собственных мыслей не слышу. — Она на меня за что-то обижена.
— А по мне, так её кто-то здорово напугал, — подозрительно щурится Кукла. — И раз уж она не сказала — чёрта с два я скажу!
— Послушай, — меняю тактику, потому что если давить на таких, как эта неформалка — ничего не добиться. — Она кого-то боится, но мне никогда не скажет, кого именно; а зная её, я по крайней мере смогу ей помочь.
Не знаю, зачем я нёс всю эту хрень про защиту — скорее всего, это было какое-то больное желание узнать о ней хоть что-то; оставаться на расстоянии, но при этом быть близко — какое-то дебильное чувство.
Девушка пару секунд внимательно всматривается в моё лицо, прежде чем со вздохом вытащить из рюкзака блокнот и ручку и начерикать в нём идеальным почерком имя и фамилию.
— Если узнаю, что ты её обидел — пожалеешь, — произносит она на последок и уходит в сторону выхода.
А я разворачиваю листок, чтобы познакомиться с Рыжей, пусть и неофициально.
Кристина Чехова.
Чёрт, а ей идёт.
Складываю листочек несколько раз и прячу в задний карман; не знаю, что собираюсь делать с этой информацией, но что-то определённо собираюсь.
К началу пары возвращаюсь в аудиторию и застаю парней, о чём-то яро спорящих.
— О, Казанова, — кивает Кир. — Хорошо, что ты вернулся! У нас тут возник спор…
— …Кто сверху, а кто снизу? — ржу.
— Да иди ты! — угарает Макс. — Ёжик предлагает вместо Конуса поехать к кому-нибудь из нас и сыграть в покер.
Хм.
— А спор по какому поводу?
— Я и Костян за покер, — подаёт голос Корсаков. — А Кир и Макс — за боулинг; как видишь, твой голос решающий.
— Ну надо же, — усмехаюсь. — От меня зависит судьба вселенной! Дайте мне пять минут — насладиться моментом!