Плоды свободы
Шрифт:
Говорят же умные люди: век живи – век учись!
– Доказательства даст эрн Рэдрин из амалерской миссии, я полагаю, – хмыкнула задумчиво Грэйн: – Это будет последней каплей. Боюсь, мне придется свидетельствовать в трибунале. Удэйн обещал, что постарается избавить меня от этого, – она поморщилась, воочию представив себе грядущее действо и ведра грязи, которые лорд-секретарь выльет на ее стриженую голову: – Но скорее всего без моих показаний будет не обойтись. И уж тут Конри оторвется напоследок, будь уверен. Но это ничего. Зато я увижу, как он висит.
– Посмотрим,
И кивнул на сопящую Джону.
– Она ведь еще не знает, что случилось в Янамари и с Рамманом.
– О да, – Грэйн поежилась: – И мне даже помыслить жутко о том, что случится завтра, когда она проснется и узнает. Но это завтра!
Прогнувшись и закинув руки за голову, она потянулась и посмотрела снизу вверх, прищурившись этак со значением: – Утренние сумерки – самое промозглое время! А я, похоже, потеряла свою шинель. Но полагаю, ты не дашь мне замерзнуть?
– Не дам, – согласился Джэйфф и сгреб ролфийку в охапку.
– Саги не лгут – все зло от шурий! – торжествующе мурлыкнула эрна Кэдвен ему в ухо. – Ибо лукавы и хитры!
По снежной равнине, аккурат меж сугробами и низкими тучами Джойану без устали гоняли волки. Точнее – волчицы. Терпеливо гнали, по всем правилам охоты, не давая роздыху, жарко дышали в спину, клацали зубами совсем рядом с голыми пятками, целясь в сухожилия. Опытные загонщицы, что и говорить. И не было конца этому бегу, пока не обступили с двух сторон, отрезав путь. Куда бежать, когда с одной стороны – море, а с другой – стена огня? Где спрятаться от воплощений яростной Локки-Дилах и беспокойной Морайг-Хелы? А уж от Вигдэйн и Мэрсейл и подавно никто не уходил без их на то воли и соизволения.
Скинули волчицы пушистые шкуры и стали женщинами. Коса Мэрсейл зеленоватая и струящаяся, очи Вигдэйн полыхают золотым пламенем. Княгини-жены устали ждать и сами вышли на змеиную охоту. Или то богиням настал срок испросить у шурианской женщины из Джезима ответ на отложенный на двадцать лет вопрос? Или не у Джойаны из рода Ияри, а у своей сестры, у Глэнны-Шиларджи?
– Попалась! – торжествующе воскликнула Вигдэйн.
Ох, и зла же она была на Джону!
– Нам пришлось потрудиться, чтобы отыскать тебя, сестра, – более миролюбиво отозвалась Мэрсейл.
– Что вам нужно от меня?
Зашипели черные блестящие змеи, которыми стали вдруг косы шуриа. Нервно затрепетали их раздвоенные язычки, предупреждая и грозя.
– Ты знаешь! – коротко рявкнула златоглазая Локка.
– Времени на игры не осталось, – подхватило море. – Или ты с нами, или – с ним. Он воплотился, и нас должно быть трое, чтобы Волк Архипелага мог выстоять в битве.
И Джона стала тонуть в соленой и горькой силе слов Мэрсейл, как в штормовой волне. Пыталась уплыть, но оплели ноги водоросли и к поясу оказался привязан тяжелый якорь долга. Хотела бежать, да вросла в землю и корни пустила
– Мне снова нужно выбрать? – простонала шуриа шелестом летней листвы. – Но еще есть время, еще можно подождать!
Разве нет? Разве яблони спешат куда-то, разве торопятся отцвести и побыстрее сбросить плоды?
Но суровая Вигдэйн только головой покачала:
– Знай, Третья, Херевард соединился с Предвечным. Теперь они – одно существо, разумное, единое и жаждущее. Он голоден, Третья, он голоден так, как только может жаждать пищи новорожденный бог. И у него в плену твой сын, посвященный отныне и навеки Четвертой Луне. Сын нашей маленькой сестры.
А Мэрсейл добавила:
– Мы втроем – опора Вилдайра, мы – основа его силы. В битве богов каждый должен выбрать сторону. Эску не нужна посвященная Сизой луны. Зато она нужна нам. Ты нужна нам.
Шуриа заслонилась ветвями, спрятала лицо в серой коре, седея от ужаса кипенью нежных цветов. Воплощенный в старого и непримиримого врага Предвечный не пощадит Раммана.
– Но ведь Аластар придет на помощь? Или нет? – вопрошала Джона сама себя и отвечала себе же, точно скорбное эхо: – Неоткуда ждать помощи, никто не придет… Я… я не могу бросить Эска и не могу не быть с Вилдайром… Что же мне делать? Что?
Так ветер шумит в листве, играя в вопросы и ответы сам с собой, как одинокая вдова раскладывает пасьянс. Так глупый щенок охотится за своим хвостом.
Резкая Локка хмыкнула и, утратив интерес к добыче, обратилась к сестре:
– Мэрсейл, она и впрямь так глупа? – и нетерпеливо прикрикнула: – Женщина, ты слышишь, о чем мы говорим тебе? Предвечный воплотился в Хереварда и хочет жрать! Мы достаточно долго терпели твои метания между двумя постелями, но сейчас речь не о том. Если посвященной Сизой луны не будет теперь с нами, мы падем. И Эск твой падет, и его народ, и твой народ тоже. Так уже было! Разве ты не помнишь? Ты же видела!
– Тише, сестра!
– Тише?! Порознь мы сдохнем!
Ах, вот как! Никто не вправе кричать на синтафскую графиню, на шантийскую княгиню! Никто!
– Я знаю, не учите меня, как поступать правильно! – вспыхнула жарким гневом Джона. – Вам не пришлось выбирать!
– Вот видишь, я же говорила, что нам нужно было найти ему другую Третью, – рыкнула Вигдэйн.
– Увы, он любит эту, – вздохнуло печально море.
– И мы уже не успеем найти новую посвященную, даже если уберем ее. А жаль!
– Асшшшш! Асшшшш! – зашипели уязвленные змеи-косы-ветви. Ядовитый сок потек из глубин земли, наполняя женщину-яблоню-змею смертельной обидой и злостью. – Попробуйте! Уберите! Асшшш!
– Ты двадцать лет морочила голову нам и Волку! – воскликнула Мэрсейл, наливаясь темным гневом грозовых туч. – Мы заботились о тебе и о твоем приплоде, мы исполняли все твои капризы, мы ждали и ждали, и ждали. А теперь вот что. Мы плывем сюда, в Сэдрэнси. И тебе придется решить, с кем ты, прежде чем сменится Сизая луна. Определись, на чьей ты стороне, с нами или с Предвечным. Если бы мы могли теперь найти другую Третью, мы бы это сделали.