Плоды свободы
Шрифт:
– Та самая? Ну-ка… – в потемках Грэйн извернулась, дотягиваясь до раненого. Пальцы ее наткнулись на что-то влажное. Кэйррон резко выдохнул сквозь зубы.
– Щепка, – констатировала она. – И здоровенная, похоже. А может, и кость торчит. Что ж ты молчал, сразу не сказал, что тебя тоже чем-то приложило!
– Эрна, земля опять дрожит, – вместо ответа буркнул он. – Лезьте-ка вы вперед, а я уж как-нибудь…
– Э, нет! Сейчас перетянем… чем-нибудь. А! – Грэйн, не раздумывая, оборвала рукав своей рубашки и, скрутив его в жгут, обернула вокруг ноги товарища выше раны и затянула как можно туже. – Часок у нас есть. Цепляйся за мой
– Но…
– А когда выберемся – выпорю! – прорычала она, не слушая. – Чтоб не смел перечить приказам! Ясно?
– Так точно, вашбродь.
– Вперед! – убедившись, что спутник надежно уцепился за ее пояс, Грэйн снова привстала и двинулась на свет, пробивавшийся сквозь широкую трещину в стене кельи.
Это оказалось непросто. Осколки щебенки и прочий мусор впивались в колени так, что ролфийке казалось, что она пытается ползти по гигантской терке. Штанины порвались, и Грэйн оставляла теперь за собой кровавый след. Точно такой же, как и Сэйган, кровь из раны которого все-таки сочилась, пятная грязный пол, хоть и не так сильно, как прежде.
– Когда все закончится, можешь звать меня теткой, – сдавленно пошутила она. – Потому что с братьями у меня и так полный комплект… Ну! Еще чуть-чуть, парень. Не молчи!
– Да, эрна… – голос у Сэйгана из привычного сочного баритона превратился в какой-то писк недодавленной мыши. Но трещина была уже совсем рядом. Удвоив усилия, Грэйн схватилась обеими руками за край, подтянулась и… Пальцы юноши соскользнули с ее ремня, и он снова остался позади.
– Когти Локки! Сэйган! Раскис, как девка!
Обдирая еще не ободранные до конца локти, она извернулась, переворачиваясь, ухватила спутника за запястья и подтянула ближе к себе. Пот заливал глаза, а дышать становилось все труднее. Грэйн уже сама хрипела, задыхаясь, а тут еще и тяжелая голова Сэйгана давила ей на живот.
– Ну, вот что, Кэйррон. Сейчас ты открываешь глазки и – на раз-два – начинаешь перебирать лапками. Понял? Кэйррон! Осталось чуть-чуть. Там дальше коридор. Мы выберемся. Обещаю тебе, мальчик. Ну? Подъем!
– Слушаюсь, эрна…
– Давай, – она снова перевернулась на живот и закинула его руки себе на плечи. – Держись крепче, сынок. Ра-аз… Два… Вперед!
Пропихивать почти бесчувственного, а оттого вдвойне тяжелого здоровенного ролфийского парня в не такую уж и широкую трещину – занятие не из легких. Почти как роды. Только наоборот. К счастью, от всех этих издевательств сознание Сэйгана, вместо того чтоб окончательно его покинуть, вдруг прояснилось, и денщик слабо, но настойчиво задергался, помогая своей командирше. И то сказать, помощь ей пришлась кстати, ведь Грэйн, упираясь всеми возможными способами во все выступы, какие только нашлись, пихала его вперед так, что еще чуть-чуть – и Сэйган застрял бы в щели что твоя пробка в бочке с элем. Последнее усилие – и…
– Есть! – каркнула Грэйн, по инерции едва не впечатавшись лбом в стену. – Живой?
– Да, эрна! – очутившись на верном пути на волю, Кэйррон приободрился. – Тут свет!
– Оч-чень хорошо… – буркнула она, втискиваясь в трещину сама. – Теперь мне бы тут не застрять, вот что я тебе скажу… О! Снова трясет!
Сэйган успел дернуть ее за ногу как раз вовремя. Очередной толчок сдвинул развалины каливы так, что стена закрылась, будто дверь. Или, применительно к ситуации, пасть, полная зубов и разочарования.
– Ну что ж… – сглотнув, эрна Кэдвен с трудом
– Но куда, эрна? – приободрившийся было Сэйган все еще пугал капитаншу призрачной бледностью и слабостью голоса.
– Тут тяга, как в хорошей топке, – отдышавшись, отметила Грэйн. – Чуешь сквознячок? Поддув такой, будто где-то открыли вьюшку. Пойдем вперед. Туда, куда дует этот ветер.
– Но там огонь, эрна.
– Там – объятия госпожи моей Локки, – кашлем слегка подпортив торжественность речей, объяснила она. – Я предпочту их любой другой дороге. И любой другой смерти. А ты, Кэйррон?
– И я, – прошептал тот и заскреб по полу, пытаясь встать.
Эрна Кэдвен кивнула и поставила плечо. Обнявшись, ролфи заковыляли навстречу отсветам пожара. На свет.
Рамман Никэйн
Когда стало понятно, что Рамман не станет шуриа, Бранд повел его в храм Предвечного. Мальчику как раз исполнилось шесть лет. Самое время, по мнению тива Удаза, представить ребенка богу. Джона особо не противилась, хотя губы поджала и за обедом с мужем не разговаривала. Просто так, из змеиной вредности, надо полагать, которую Бранд почитал весьма пикантным и обворожительным качеством.
Он так и сказал: «У светской дамы не может не быть какого-нибудь утонченного изъяна. В любом ином случае она – не аристократка, а шпионка. Твоя же мать очень, очень элегантная женщина».
Коляска катилась меж полями по сельской дороге, Бранд без умолку болтал, а маленький Рамман дрожал от необоримого страха. Предвечный представлялся ему всевидящим, зрящим каждую душу насквозь и ведающим все прегрешения еще до того, как они будут совершены. И так, как совесть мальчугана была отягощена множеством тяжких грехов, как то: разбитая мячом ваза, три с половиной пирожка с малиной, украденные на кухне, и старинная книга из библиотеки, пущенная на бумажные кораблики, то от скорой встречи с Предвечным Рамман ничего хорошего не ожидал. Бог, тем паче такой грозный и могущественный, обязательно наябедничает папе, как это делают все взрослые. С другой же стороны, трусость почиталась Брандом Никэйном как самый отвратительный порок, недостойный дворянина. Поэтому мальчик ехал в храм, переполняемый теми же чувствами, которые испытывает ведомый на публичную казнь раскаявшийся преступник. Словом, в сердце его царили отчаяние и безнадежность, а порог храма юный граф едва-едва заставил себя перешагнуть. Внутри было сумрачно и тихо, как… пожалуй, как в янамарском винном погребе – лучшем месте для игры в прятки. Пахло пылью и древесной смолой, скрипели под ногами деревянные доски пола, где-то высоко под крышей ссорились воробьи.
– А где Предвечный? – спросил Рамман, осматриваясь вокруг и не замечая ничего страшного или непонятного.
Вот – резные колонны, сделанные из цельных стволов. Очень красивая резьба, как говорит отец. Тут – занавес из парчи над алтарем. В Янамари-Тай сыщутся и получше драпировки. И даже стремянка точно такая же, как в поместье. Словом, храм могущественного бога оказался не слишком преисполнен тайн и чудес.
– Он везде и нигде, он рядом и далеко, он в душе и за границами миров, – Бранд нараспев процитировал строчку из священного гимна.