Плохая девочка. 2 в 1
Шрифт:
– Не смешно. – Серьезно говорю я. – Фу вам.
И тоже хохочу.
– Черт, на фига ты мне это сказала? – Плюется Витя. – Никак теперь не идет из головы!
– Это очевидные вещи. – Пожимаю плечами я.
Раздается звонок, приглашающий на занятия, и мы спускаемся с подоконника.
– Ладно, до встречи после учебы. – Бросает он.
– Ага. – Машу ему на прощание.
И еще раз смотрю в окно. Алина положила голову Нику на плечо и, не торопясь, допивает кофе.
– Мне так вас не хватает. – Вздыхаю я.
Кай
–
– Что? – Отзываюсь я, даже не пытаясь открыть глаза.
– Да что с тобой такое? – Она ложится рядом на диван, придвигается ближе. – Будто случилось что.
Я молчу.
– Хватит уже страдать. – Фыркает Эмилия, ее пальчики дергают край моей футболки, пробираются к животу. – Лучше раздели мою радость. Хочешь пойти завтра со мной в поликлинику?
– Это обязательно?
– Нет. – Отвечает она обиженно.
– Тогда нет. – Говорю я. – Не хочу.
– Я не обижаюсь, тебе нужно время привыкнуть. – Слышно, как она вздыхает, и ее дыхание щекочет мне шею.
Эмилия прекрасно знает, что мне все равно – обидится она или нет.
– Ты планируешь бросить учебу? – Спрашиваю ее.
– Еще не решила. – Она кладет голову мне на грудь. – А ты? Забросил университет, не ходишь на тренировки, в телефоне у тебя куча пропущенных. Решил забить на все? Делаешь вид, будто тебе и дела ни до чего нет.
– Так и есть.
– О ней думаешь? – После паузы спрашивает Эмилия.
Усилием воли я выдираю из горла и выталкиваю наружу подобие голоса:
– Нет.
– Ты должен потребовать от нее съехать, иначе я сама это сделаю. – Говорит она холодно. – Ушла утром, а ее кот навалил в лоток. И кто должен убирать? Я? А кормить его кто будет? Орет, как недорезанный, стоит зайти на кухню.
– Тебе сложно дать ему корм из пакета? – Я открываю глаза и кошусь на нее.
– Нет, но почему я должна это делать? Это ее кот!
– Если тебе сложно убрать лоток, я сам это сделаю. – Пытаюсь подняться, но Эмилия хватается за меня:
– Кошачьи фекалии! Ты в своем уме? Фу, пусть сама убирает!
– Это и мой кот тоже. – Я все же убираю ее руки и поднимаюсь.
– Ты теперь записался в любители животных? – Эмилия подрывается вслед за мной.
– Это просто котенок, Эм. – Устало говорю я, направляясь в уборную, где стоит лоток. – Не раздувай скандал. И говорить об этом с Марианой я тебе тоже запрещаю. Поняла?
– Святая Мариана, – бормочет она, плетясь за мной. Встает в дверях и наблюдает, как я убираю за котом. – Ты готов ей поклоняться, а ее какой-то хахаль забирает по утрам! Недолго она тебе верность хранила, да?
Я продолжаю, молча, убирать, не удостаивая ее резкие слова ответом.
– И взрослыми папиками твоя святоша тоже не брезгует. – С усмешкой произносит Эмилия. – Привез ее тут один вечером на внедорожнике,
– Дифирамбы. – Говорю я, включая воду.
– Да мне плевать, какие там «рамбы»! – Взрывается она. – Обложилась книжками, скорчила невинное личико, губки надула, а ты и повелся. Да такая же как все – у кого больше бабла, тому и даст, а ты для нее – голодрань, и никогда выше не поднимешься!
Я закрываю воду, вытираю руки и поворачиваюсь к ней.
– Это не папик, это юрист, который вытащил меня из дерьма. Она ему заплатила. Вероятно, последнее, что у нее было. Поэтому я здесь, с тобой. Успокойся, пожалуйста, и не закатывай больше истерик.
– В какое дерьмо ты опять вляпался? – Ее глаза испуганно округляются.
– Это неважно. – Я обхожу ее и выхожу из уборной. – Это дом Марианы, и ты не будешь требовать от нее съехать. Ты вообще больше не подойдешь к ней. Обещай мне.
– Да плевать мне на твою Мариану! – Бросает она мне в спину.
Захлебывается в бессмысленных словах, угрожает, потом догоняет, извиняется, льнет к груди, и все по кругу. Пустая болтовня, замешанная на ревности и желчи. Попытки приручить меня, контролировать. Открытый шантаж. Уговоры. Ласка, манипуляции – полный набор рычагов давления, нужно успеть испробовать каждый: какой-нибудь да сработает.
Эмилию, как обычно, швыряет из крайности в крайность в попытке добиться цели: чтобы я ее услышал, понял и сделал так, как нужно только ей. Об искренности даже речи не идет. И как я раньше справлялся со всем этим? Ума не приложу.
Я иду в бассейн и ныряю прямо в одежде, оставляя ее слова и ее саму снаружи. Мне не хочется всплывать и снова слышать это. Я опускаюсь на дно, вспоминая лицо Марианы. Помню каждую его черточку. Ее глаза, ее улыбку. Слышу ее смех.
Она поставила себе цель забыть меня и добьется ее. Мариана очень старательная и упорная, она никогда не отступает от задуманного. Жизнь без нее – кошмарный сон, пугающая пропасть, в которой не действует закон притяжения. Ты застываешь в пространстве, в зачарованном равновесии, в вечном свободном парении между небом и землей и становишься пленником собственных мыслей, что также бесконечны и бессмысленны.
И я не верю, что есть какая-то другая жизнь – там, в будущем. Где я смогу дышать нормально, выглядеть нормально и делать вид, что чувствую себя нормально, как все остальные люди.
Как можно просто жить, зная, что где-то в мире есть она – вдалеке от меня, от воспоминаний о нашей короткой, но такой яркой истории? И она также улыбается, отбрасывает от лица светлые волосы, кусает карандаш за чтением книг, подпевает глупой песенке в душе или болтает с друзьями в парке на траве.
У Марианы больше шансов на нормальную жизнь. У меня их почти нет. Я не верю ни в Бога, ни в черта, но знаю, что чувства могут перевернуть твой мир. Любовь – это точка, в которой схлестнулись божественное и земное. Поэтому только она может пробудить тебя от вечного сна. Или убить.