Плохая концовка
Шрифт:
– Но делать-то, делать-то что? – не унимался всё тот же женский голос, плавно становящийся истеричным.
– Пусть Первый Чародей скажет!
– Да!
– Верно…
– Э-э-э… – под десятками ожидающих взглядов и так едва дышащий старик стал словно ещё старше и слабее… – Кха-кха… боюсь, я уже слишком стар для… для такого решения. Решения таких вопросов… И давно хотел уйти на покой…
– Трус! – раздался недовольный выкрик.
– Раз ты такой смелый, Элрик, – мгновенно узнал Первый говорившего, – так давай, предложи нам решение, – выдернутый из толпы недовольных задира под взглядом коллег
– А я… чего я… Это… это вообще Орсино с тем демоном переговоры вёл! Вот пусть и отвечает! – нашёл крайнего чародей.
– Хм-м… – Первый в Круге повернулся к молодому эльфу, растерянно озирающемуся по сторонам. – Что скажешь, Орсино? Ты всегда был за соблюдение правил и сосуществование…
Юный маг поражённо вылупился на старика, не веря тому, что услышали его уши. Но те не ослышались — Масхрон смотрел на него серьёзно и без тени шутки на морщинистом лице, и хуже того — в зале почти разом установилась тишина, будто бы все всерьёз восприняли прозвучавшее предложение и теперь ждали его слова.
Эльф прикрыл глаза, силясь совладать с пустившимся в галоп сердцем. Он всегда ратовал за «тихую» жизнь. Надеялся, что если маги покажут, что являются такими же людьми и эльфами, как и все остальные, а не «противоестественным сплавом смертной оболочки и демона, пока что притворяющегося покорным», как утверждали храмовники Круга, они смогут жить нормально. Но… с каждым месяцем и каждым годом ситуация становилась лишь хуже. Сколько его друзей сдались, сломались, покончили жизнь самоубийством? Моуд, Варнир, Стоум… Этот список можно было продолжать и продолжать. Теперь вот и Крайт не выдержал такой жизни… Сейчас же… сейчас у них появился шанс. Да и выбор, откровенно говоря, исчез. Впервые за очень долгое время, возможно, впервые за всю свою жизнь Орсино почувствовал, как у него в груди разрастается решимость. Твёрдая, свободная от паутины малодушных опасений и страха за свою шкуру. Ему… ему было страшно — страшно как никогда! Но… но этот страх был не таким, к которому он привык, не тем липким и мерзким туманом, что заставлял опускать глаза и давить в себе искренние чувства. Ему было страшно… что они могут упустить этот шанс! Что если они промедлят, то впредь могут уже никогда не получить такой возможности! Что дети-маги, такие же, как Моуд, и дальше будут сжигать себя заживо, лишь бы вырваться из этой опостылевшей «не жизни». И от этого жуткого, пронзительного страха всё внутри наполняло жаром, какого он никогда раньше не испытывал, а руки сами собой сжимались в кулаки.
Эльф открыл глаза и вдохнул полной грудью воздух свободы. Тот пах кровью, гарью и озоном.
– Что нам делать? – зазвенел в зале тихий, но как никогда твёрдый голос чародея, что сейчас сам чем-то начал неуловимо напоминать того безумного демона, заявлявшего, что он — боевой маг Арлатана. – Для начала — уничтожить следящие амулеты. Потом — обыскать склады и хранилища и как следует вооружиться. У каждого под рукой должна быть фляга с лириумом, боевой посох и всё, что будет полезно для боя.
– А что делать с запрещёнными книгами?
– Изучать! – ещё жёстче и громче приказал, как будто имел на это право, Орсино. – Нас всех и так уже ждёт меч храмовника или клеймо на лоб, так сделаем же так, чтобы эти
– Но нас слишком мало… – слабо попытался кто-то возразить.
– Найдём союзников! Церковники многим поперёк горла сидят! Сообщества отступников, Тевинтер, да хоть просто бандиты и наёмники — нам будет что им предложить.
– Но идти против Церкви… – вновь начал было давешний лоялист.
– Ну так не иди — можешь проваливать и ползти «каяться» в любой Круг Тэдаса, уверен, тебя там встретят с распростёртыми объятиями! – отбрил эльф.
– Я же не это… Я не про такое хотел… – сразу же пошёл тот на попятную.
– Вот и замечательно. Ну что, вы со мной?!
– Да! – пусть нестройно, но вполне воодушевлённо крикнули маги.
– Что же… – вздохнул в бороду Масхрон, – кажется, мы нашли решение… и нового Первого Чародея, – пожилой маг протянул Орсино свой посох.
– А? Что? Я?! Н-но… я даже не Старший Чародей!
– Но ты ещё не сломался, не приспособился, – покачал в ответ головой старик. – В отличие от меня и тех, кто носит титул Старшего Чародея, – под взглядом Первого в Круге несколько мужчин и женщин со стыдом опустили головы.
– Но у меня нет опыта! И сил! И знаний! – принялся цепляться за последнюю соломинку молодой революционер, внутренний жар которого внезапно схлынул под порывом нового страха — не справиться, подвести всех…
– Опыт и сила придут со временем, а знания… – маг вздохнул. – Пару лет я ещё протяну и успею передать тебе многое из того, чем владею сам. Да и остальные, я верю, получив возможность учить и учиться по-настоящему, не подведут. Бери, – ещё раз протянул посох Первого Чародея Масхрон. – За один сегодняшний день ты его заслуживаешь больше, чем я — за всю свою жизнь.
– Я… – Орсино сглотнул и заторможенно поклонился, принимая из старых ладоней символ власти, по совместительству являющийся очень неплохим артефактом, – не подведу вас… – только и смог выдавить он из себя, в один миг ощущая, как на его плечи легла огромная тяжесть, от которой внутри словно зазвенела натянутая струна, приводя в окончательное смятение бушующие чувства.
Ответить у уже бывшего Первого Чародея не получилось. Именно в этот момент в зал влетел один из младших учеников, что были отправлены из обеденной залы в более безопасное и менее окровавленное место едва ли не сразу, как выпала такая возможность.
– Эм-м… – парнишка, что вряд ли справил и свой тринадцатый день рождения, растерянно переводил взгляд с эльфа, сжимающего посох, на старика, но потом всё-таки отмер: – Первые Чародеи… ой, я хотел сказать… там это… ко входу пришла толпа вооружённых людей.
– Что?! Уже? – в первый миг сердце эльфа пропустило удар. Как храмовники смогли так быстро отреагировать? Откуда они вообще тут взялись, ведь демон действительно перебил весь контингент города, а это — больше тысячи человек, в Киркволле и окрестностях просто физически не должно было остаться воинов церкви, разве что десяток охранников главного храма.