Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Обречен на провал, если ты не спринтер и не герой боевика.
Еще попытки?
Вариант три (с уклоном в шантаж): схватить скальпель (или любую другую острую штуковину), приставить к яремной вене (своей собственной/врача/медсестры), банально вымогать вертолет и миллион долларов.
Жаль отбрасывать столь оригинальную затею, но подходящее оружие не попадает в поле зрения.
Захватить в заложники аппарат УЗИ?
Вариант четыре (далекий от эстетичности): имитировать припадок. Предварительно раздобыть мыло, чтобы пускать натуральную пену изо рта, отрепетировать
— Have you taken birth control pills? (Принимали противозачаточные таблетки?) — отвлекает врач от важных размышлений.
— No. (Нет.)
Иначе каким чудом попала к вам на прием?
— Аny other medications? (Какие-нибудь другие лекарственные препараты?) — не прекращает любопытствовать.
— Like what? (Например?) — туго въезжаю в суть.
— Anti-depressants, anti-psychotics, corticosteroids, (Анти-депрессанты, нейролептики, кортикостероиды,) — подробно оглашает подозрительный список.
— No, I don’t take anything, (Нет, ничего не принимаю,) — говорю машинально, перевожу затуманенный сомнением взор на фон Вейганда и уточняю: — Right? (Верно?)
Вполне способен подмешать в мою еду тяжелые наркотики. Афродизиаком баловался.
— Right, (Верно,) — подтверждает он, подходит ближе и пристально разглядывает экран УЗИ, повернутый ко мне беспристрастным задом.
— Excessive weight loss or weight gain? (Чрезмерная потеря или набор веса?) — интересуется медик.
— Well, I have lost about five or six kilos some time ago and then I gained three or four kilos during the last months, (Ну, я потеряла около пяти-шести килограмм некоторое время назад, и потом набрала три-четыре кило за последние месяцы,) — отвечаю медленно, чувствую, как потихоньку сдают нервы, и не выдерживаю: — Why do you ask these questions? (Почему задаете эти вопросы?) Is anything wrong with the baby? (Что-нибудь не так с ребенком?)
Смотрю то на вновь удивленное лицо фон Вейганда, то на излишне добродушную физиономию врача.
— There is no baby, (Ребенка нет,) — следует заключение.
Холодно и пусто.
Это у меня внутри?
Видимо, показалось, просто послышалось, рядовая галлюцинация.
— You are not pregnant, (Вы не беременны,) — проясняют доступно.
Экран аппарата поворачивают и милостиво предлагают:
— You can see. (Посмотрите.)
Без докторского диплома не разобраться. Сплошная серая подрагивающая масса и помехи. Тщетно пытаюсь отыскать дитя.
— But it is impossible, (Но это невозможно,) — произносит фон Вейганд, так же отчаявшись обнаружить главную улику. — Her period is delayed. (У нее задержка.)
Замолкает ненадолго и выдает абсолютно идиотское замечание:
— Ты солгала?
Издевается, определенно.
Судит по себе, чертов кретин.
Ненавижу.
— Серьезно так считаешь?! — вспышка гнева буквально подбрасывает вверх, вынуждает стиснуть зубы, сдерживая рвущийся наружу вопль раненого животного.
Осознание накатывает тягучей волной, пропитывает плоть болезненной, парализующей пульсацией.
Нереально, не верю, отказываюсь понимать.
Как? Почему?
Вжимаюсь
— There are many reasons for a late period, (Существует много причин для задержки,) — мягко продолжает врач. — We should make a blood test to check the level of hormones. (Необходимо сделать анализ крови, проверить уровень гормонов.)
— What reasons exactly? (Какие конкретно причины?) — спрашивает фон Вейганд.
До меня доносятся лишь отрывки предложений.
…резкое изменение веса, интенсивные физические нагрузки, нарушение деятельности щитовидной железы…
…психические и неврологические заболевания, заболевания сердечно-сосудистой системы, травмы…
…прием контрацептивов или других лекарственных препаратов, вызывающих побочные эффекты…
…приводит к отсутствию овуляции и задержке месячных…
…не всегда удается выяснить основную причину…
— She doesn’t have any of all that, (Но у нее нет ничего этого,) — утверждает фон Вейганд, будто самолично исключил вышеупомянутые пункты.
— It may be stress, (Возможен стресс,) — выдвигает теорию доктор.
И прилагает весомые аргументы.
О гипоталамусе, пролактине, регуляции менструального цикла.
Длительные эмоциональные перегрузки не проходят даром, ведут к последствиям разной степени тяжести, неминуемо сказываются на здоровье. Наезды бандитов, бойфренд с наклонностями прирожденного садиста, мимикрия под условия террариума… все это не вносит особой гармонии в распорядок дня.
Врач выдерживает небольшую паузу и добавляет, что велика вероятность развития ложной беременности. Патологического состояния, при котором возникают вполне настоящие симптомы: токсикоз, тяга к странным вкусовым сочетаниям, увеличение груди и живота, даже мнимое шевеление плода.
Трехочковый, попали по всем статьям.
Если раньше фон Вейганд только подозревал, что у меня проблемы с мозгами, то теперь получил вещественные доказательства. Много и сразу, практически не отходя от кассы.
— It will come back to normal, (Все придет в норму,) — ласково убеждает медик.
Нечто такое уже обещал мой воображаемый психиатр.
— We need the results of a blood test to be sure. (Необходимы результаты анализа крови, чтобы убедиться.) Though as far as I can see, your period will resume very soon. (Хотя насколько вижу, ваш менструальный цикл очень скоро возобновится.)
Пожалуй, опущу экскурс в анатомию. Чего-то там назрело, перезрело, лопнуло и сдохло, поэтому скоро благополучно вытечет, а большего для счастья и не требуется.
— So I am not pregnant? (Значит, я не беременна?) — робко подаю голос, закашлявшись после долгого молчания, замечаю гадкую сухость во рту.
С аппаратом УЗИ не поспоришь. Матка в девственном порядке, никакого эмбрионального развития на горизонте.
Врач тактично удаляется, увлекая за собой медсестру.
— А я не понимал, как это произошло, — со смешком говорит фон Вейганд. — Когда ты успела, и если не с этим Стасом, то с кем? Ты же постоянно под наблюдением.