Плохо нарисованная курица
Шрифт:
— Шестьдесят восемь крон двадцать геллеров…
Но этого Юлия уже не слышит. Она разворачивает бумагу и принимается есть индюшку. Ест не стесняясь. А продавщица как закричит:
— Что это такое? Вы за индюшку еще не заплатили, а уже едите?
Все вокруг зашумели:
— Кто же так поступает? Как вы себя ведете? Ну и цветы нынче пошли!
Дело кончилось тем, что пришел милиционер, отнял у Юлии индюшку, отвел ее в цветочный магазин и сказал:
— Цветам место в цветочном магазине, поэтому оставьте этот цветок у себя, он хулиганит в общественных местах.
Так, неожиданно для себя Юлия оказывается в цветочном магазине.
Представьте
— О! Какой дивный цветок! Именно такой цветок лучше всего подходит для такого события.
Все садятся в такси и едут в загс, а возвратясь, направляются в большой зал, где стоит длинный, покрытый скатертью стол. На нем уйма всяких там рюмочек, разных тарелочек, каких-то смешных вилочек, салфеток. Пан с невестой садятся во главу стола к тарелкам, на которых лежит великолепный ветчинный рулет. Невеста держит Юлию на коленях и слушает пана с белой бородой, произносящего какую-то длинную речь. Время от времени все хлопают. Юлия, не выдержав всего этого, принимается за рулет, но успевает откусить всего два или три раза, на том дело и кончается, потому что невеста, подозвав официанта, говорит:
— Поставьте, пожалуйста, цветок куда-нибудь в холодное место, он все время падает мне в тарелку.
Так неожиданно Юлия оказывается в небольшом помещении со множеством полок. Повсюду расставлены блюда с салатами, паштетами, колбасой, пирожными, множеством цыплят, фазанов и жареных индюшек. От всего этого у Юлии голова идет кругом. Она снимает шелковую бумагу, чтобы та не мешала ей, и принимается за еду. Юлия слышит, как в большом зале звенят бокалы, но ее это совсем не интересует, она ест и ест, а съев все, утирает рот шелковой бумагой и намеревается немного вздремнуть, но ей это не удается, потому что открывается дверь и раздается чей-то страшный крик. Кричит дама с жемчугом на шее. Она падает на пол, и ее с трудом поднимают, но она продолжает кричать:
— Где еда? Кто съел у нас всю еду? Ох, ох, ох!
И вдруг кладовку заполняют люди в черных одеждах. Все они дрожат не то от холода, не то от ярости. Все ищут ветчину, паштеты, индюшек, лица у всех злые. Юлия про себя думает: «Тут дело может кончиться похуже, чем в прошлый раз. Пожалуй, лучше удалиться». И норовит незаметно прошмыгнуть в дверь. Однако ее постигает неудача — она задевает пустое блюдо из-под паштета, и положение осложняется: все бросаются за ней, гоняются из комнаты в комнату, цепляют стулья, падают, бьют тарелки. Творится что-то страшное, происходит настоящий погром. Хорошо, что Юлия умеет карабкаться по стенам. Через окно она удирает на улицу, оттуда в парк, там забирается на газон и старается быть неприметной, как анютины глазки.
С того дня, однако, в городе начали твориться странные вещи: из кладовок, кухонь, магазинов, ресторанов стали исчезать только лакомства. Об этом ежедневно пишут газеты. Сообщается, сколько пропало бутербродов, сколько сосисок, а главное — сколько жареных индюшек. А в конце во всех сообщениях подчеркивается, что в грабежах подозревается растение-хищник по имени
Только дети болеют за нее. Ведь шоколад они любят больше, чем фазанов и индюшек, для них происходящее потеха:
— Ну, чудит Юлия!
Однако говорят они об этом шепотом, чтобы их не слышали ни папа, ни мама, ни дядюшка Леопольд, ни тетушка Анежка, потому что все старшие очень расстроены: «Что с нами будет? Что нас ожидает? Деликатесов нам уже больше не видать!» И все они очень надеются, что Юлию скоро выследят и поймают.
Только кто способен ее выследить, кто ее может поймать! Скажите сами: кто в школе всерьез учит ботанику? Многие ли знают, как такое растение выглядит? Ни повара, ни продавщицы в гастрономах, даже милиционеры про это ничего не знают.
И вот на всякий случай люди стали опасаться любого цветка. Они больше не хотят держать дома фикус или, скажем, цикламен, со страху вырывают примулы, тюльпаны, чебрец, поэтому вскоре они оказываются не только без деликатесов, но и без цветов, что, скажем прямо, не слишком их украшает.
И тут кого-то осеняет, что самый лучший выход — всем немного вспомнить ботанику. В школе сразу же оказывается уйма народу. Взрослые мамы и папы сидят за детскими партами, внимательно слушают, старательно записывают, как выглядят гвоздики, ветреницы или, скажем, растение-хищник. А после того как повторено все забытое, они собираются утром на площади и отправляются на поиски Юлии. Они ищут ее по всем направлениям — в парках, садиках, просматривают каждый уцелевший еще цветок. Но все их усилия безрезультатны. Наступил полдень, а Юлию не нашли, все устали, проголодались, но твердо решили: «Ничего, стоит потерпеть, избавимся от Юлии, и у нас опять будут и ветчинные рулеты, и индюшки». Но все поиски безуспешны, найти Юлию им не удается, находит ее не милиционер, не продавец, а совсем другой человек — пан школьный сторож. Как обычно, после обеда он отправился на прогулку и вдруг слышит, как в садовой будке кто-то плачет. Заглянул туда и видит: внутри сидит Юлия, читает, что о ней пишут газеты, и дрожит от страха. Тогда пан сторож говорит ей:
— Ах, Юлия, Юлия! Вот видишь, до чего доводит жадность к лакомствам? И зачем тебе все это было нужно? А?
Тут Юлия сорвала с себя листок и написала: «Мне это очынь неприятно. Юлия».
— Ну, естественно, — говорит пан школьный сторож, — теперь тебе неприятно. Но об этом раньше надо было думать. Люди могут простить многое, но только не тех, кто крадет у них индюшек. Где начинаются индюшки, там кончаются шутки. Но если ты мне пообещаешь, что опять станешь есть мух и не будешь озорничать, я возьму тебя обратно в школу и никому ничего не скажу.
И Юлия написала на листке: «Обищаю. Юлия».
Пан сторож надел на нее свою старую шляпу, а поскольку вечерело, то прохожие решили: «Вот по улице идут два школьных сторожа».
Таким образом, Юлия попадает обратно в кабинет естествознания, ест мух, в том числе и сушеных, и вообще никто не догадывается о ее существовании, потому что кабинет естествознания мало кого интересует. Знают об этом только товарищ директор и ребята. Знают, да помалкивают.
Жирафа