Плохо нарисованная курица
Шрифт:
А мама махнула рукой:
— Да это неважно, так голова выглядит даже более здоровой.
Она вернула толстой пани ее авоську, надела Матильде новую голову и сказала:
— А теперь беги быстрей, чтобы вовремя поспеть в школу.
Матильда тут же выбежала из дома. На улице было полно людей, стоявших в очереди перед телефонной будкой. Матильда побежала со всех ног и успела. Уже звенел звонок, и пани учительница, войдя в класс, сказала:
— На сегодня, дети, вы должны были выучить про белых медведей. Сейчас мы увидим, что вы о них знаете. Встань, Матильда, последний раз с крокодилами у тебя получилось не очень славно, надеюсь, сегодня рассказ будет на пятерку. Встань как следует, прямо, и начинай.
И Матильда стала как следует, прямо,
— На белых просторах далекого Севера, куда почти не ступает нога человека, меж вечных снегов и льдов живут белые медведи, которые целиком вареные.
А пани учительница говорит:
— Ну, хватит, Матильда, что ты мелешь? Белые медведи какие? Начни снова и думай, что говоришь.
И Матильда начала опять:
— На белых просторах далекого Севера, куда почти не ступает нога человека, меж вечных снегов и льдов живут белые медведи, которые целиком вареные.
А пани учительница сказала:
— Хватит с меня твоих выходок, Матильда! Садись, ставлю тебе единицу! Белые медведи живут на льду, а не на плите.
А ребята стали смеяться:
— Матильда-то того! Чокнутая она, что ли?
А Матильда села и смотрела на них, как дурочка. За что ей поставили единицу? «Ведь я так прекрасно выучила наизусть про белых медведей, — думала она, — я ведь сказала только то, что у меня в голове».
И это была святая правда: говорила она то, что было у нее в голове. Только в гблове у нее, бедняжки, все было немного вареное. Было у нее там полно «милых вареных тетушек», уйма «любимых вареных тетушек» и даже несколько «дорогих вареных тетушек». Там было целое вареное поздравление и вся вареная телефонная книга. Короче говоря, вся голова у нее была основательно всмятку. А уж коль у кого вареная голова, то в ней и белые медведи вареные. Тут уж ничего не поделаешь!
Юлия и жареные индюшки
Есть люди, которые думают, что ботаника предмет несерьезный, что арифметика и грамматика намного нужнее. Но это неверно, незнание ботаники может стоить дорого. Возьмем, к примеру, растения-хищники. Многие люди (и среди них мясники, продавцы в кондитерских и даже милиционеры) понятия не имеют, как такое растение выглядит, чем питается, и притом даже не подозревают, какие из-за него могут возникнуть неприятности.
Представьте себе такой случай: существует школа, в этой школе есть кабинет естествознания, а в нем растение-хищник, которое зовут Юлия. Чувствует она себя в школе как дома, за годы, что она там живет, многому научилась. Кое-чего нахваталась из правописания, чтения, кое-чего даже из физкультуры и труда. Так что она умеет довольно прилично бегать, лазать по канату, вязать и тому подобное. Ухаживает за нею школьный сторож, единственный, кто живет в школе. Иногда он берет растение к себе домой, в полдень выводит его на прогулку за город, а вечером Юлия штопает ему носки и вместо мухоловки ловит у него мух, потому что растение-хищник мухами питается. Летом это делать довольно просто. Летом мух всюду полным-полно. Хуже в промежуток с осени до весны, когда их мало. Но школьный сторож добрый старик. Он отыскивает мух, где только может, иногда, правда, достает только сушеных в зоомагазине, где продают золотых рыбок. Сами понимаете, конечно же, это совсем не то, свежие мухи, они и есть свежие, но Юлия растение разумное и скромное и на это не жалуется.
Чего, однако, не бывает. Как-то раз, когда приближался праздник пасхи, школьный сторож схватил корь. Пр ишлось лечь в больницу, и вся школа вместе с товарищем директором задумалась: как быть с Юлией? Кто будет о ней заботиться? Вся школа ломала голову, потому что все Юлию любили. Наконец маленький мальчик по имени Клеофаш сказал, что возьмет Юлию на праздники домой. А поскольку у Клеофаша по естествознанию была пятерка и он знал, чем растение-хищник питается, товарищ директор сказал:
— А
Вот так получилось, что Клеофаш отнес Юлию домой.
Мама Клеофаша пришла в дикий восторг:
— Ах, какой редкий цветок! Какие краски! Ох! Какой гость у нас на праздники! — произносит она и ломает голову: «Что же ей дать поесть? Чем угостить?» И предлагает Юлии ветчинный рулет, филе в сметане и бог знает что еще. Клеофаш же в отчаянии хватается за голову:
— Мама, что ты делаешь! Так ведь нельзя! Растение-хищник питается главным образом мухами!
Но мама его не слушает:
— Не буду же я угощать ее обыкновенными мухами, все-таки праздники! Что люди скажут!
И предлагает Юлии жареную индюшку. Юлия приходит в восторг, ничего подобного она никогда не ела. Индюшка ей нравится. Восемнадцать раз гостье дают добавки, так что почти всю индюшку она съедает сама. И хорошеет на глазах: стебель становится толстым, похожим на ковер, свернутый в рулон. Мама радуется и приговаривает:
— Вы ешьте, ешьте! Я так рада, что индюшка пришлась вам по вкусу!
Сами понимаете, такие вещи даром не проходят. За ошибки всегда приходится дорого расплачиваться. Когда пан школьный сторож вернулся из больницы, то, увидев Юлию, всплеснул руками. А когда он предложил ей три сушеные мухи, ему пришлось всплеснуть руками вторично. Потому что Юлия к еде не притронулась. Она оторвала от стебля листочек и написала на нем: «Мухов не хочу, хочу индюшку. Юлия».
От удивления пан сторож не смог слова вымолвить. Он взял листок, пошел в дирекцию и говорит:
— Ничего себе! Прочтите вот это. Любопытно мне узнать, что мы теперь будем делать?
Товарищ директор, однако, был человек уравновешенный. Он пожал плечами и сказал:
— С одной стороны, там грамматические ошибки, с другой — никакой индюшки не будет. Коль не хочет мух, пусть не ест. Голод лучший повар.
Все, однако, оказалось не так просто. На следующий день Юлия не прикоснулась даже к большой свежей мясной мухе, которую пан школьный сторож специально добыл для нее в колбасном магазине. А поскольку такое продолжалось уже три дня, пан сторож снова отправился в дирекцию и говорит:
— Все бесполезно. Не ест ни в какую. А что, если она помрет с голоду? Жалко ведь будет, а?
— Гм, гм, — сказал товарищ директор. — Действительно, жалко будет. Только кормить ее индюшками мы не можем, это нас слишком далеко заведет. Знаете что? Купите ей шпекачек. [1] Посмотрим, что она станет делать.
Пан сторож пошел, купил шпекачек, положил к нему немного горчицы. Приносит все это на тарелочке в кабинет естествознания, а Юлии нет. Сбежала. Остался от нее только листок, а на нем написано: «Так как вы не хочете дать мне индюшку, ухожу. Юлия».
1
Шпекачки — это такие колбаски с салом внутри, если их поджарить и есть с горчицей, это очень вкусно.
«Ну и ну!» — подумал пан сторож. Надел он на голову старую шляпу, выбежал на улицу и стал кричать:
— Юлия! Вернись! Вернись домой, Юлия!
Кричит и кричит.
Но Юлия уже бог весть где. Она бредет по городу, разглядывает витрины магазинов, которые ну прямо завалены колбасами твердого копчения, ветчиной, омарами, фазанами. Юлия смотрит на все это ошалело, у нее текут слюни, в животе урчит, а в голове сверлит мысль — как до всех этих лакомств добраться? И вдруг видит в витрине на серебряном блюде жареную индюшку, обрамленную зеленым салатом, красными помидорами и ломтиками желтых лимонов. Выдержать такое Юлия уже была не в силах. Она вошла в магазин и написала на бумажке: «Дайте вон ту индюшку, только бистро. Юлия». Продавщица прочла и подумала: «Невероятно! Как это такое большое растение может написать „бистро“ вместо „быстро“?» Однако индюшку завернула, подает ее Юлии и говорит: