Плохой парень// Bad Guy
Шрифт:
— Подобно подражателю преступника?
— Именно! — кивнул утвердительно профессор, а я начала наматывать круги на месте.
— Лика?
— Ммм, — я хмыкнула и опять посмотрела на мужчину.
— Если тебе трудно, переключись на работу вплотную. Но ты должна быть готова к откату. Поэтому я прошу тебя, не как твой доктор или куратор. Я прошу тебя как отец, который очень переживает за тебя, как за собственного ребенка. Отпусти это, Лика. Дай ситуации развиваться самой. И ради Бога, не включай психиатра, когда вы опять окажетесь в кровати.
— Дядя Олег! — я чертыхнулась и прикрыла с досадой глаза.
— Он придет, Лика. И ты это знаешь. Поэтому
— Ему двадцать. Он богач и в любом случае, даже будь между нами здоровые отношения, ничем нормальным это бы не закончилось, — парировала, но в ответ услышала неоспоримый факт.
— Тебе его кошелёк помешает с ним спать? Сказать тебе как твой доктор? — Анастасов приподнял бровь, а я просто стала ждать его слов.
— Это может быть твой единственный шанс, Малика. Его может больше не быть. И ты сама это понимаешь.
— Понимаю, — я опустила голову, а мужчина тихо закончил:
— Мне пора, Лика. Береги себя.
— И вы берегите себя, Олег Александрович. Спасибо.
— Если бы моё "не за что" было не нужно, было бы намного лучше. Пока.
— До свидания, Олег Александрович!
Связь пропала, и на экране высветилась наша последняя переписка с профессором, а я застыла.
Обернулась к стене, у которой до сих пор лежало "синие пятно". Я взяла рюкзак в руки, и хотела поднять платье, но моя рука застыла и начала дрожать.
"Не хочу убирать это. Хочу вернуться домой и увидеть эту картину снова. Пусть я чокнутая дура, но этот кусок тряпки, даже выбрасывать не хочу. Не могу…"
Дорога до департамента заняла слишком много времени, за которое я опять познала все прелести пограничного состояния апатии и эйфории.
"Выключи психиатра, Лика" — звучали в голове слова профессора, и выйдя из такси я так и сделала.
И это, мать его, всё только усугубило. Потому что теперь я мыслила, как ненасытная и недотраханая барышня, которая через каждые пять минут вспоминала, что в ней наконец побывал реальный член. Но ей оказалось этого слишком мало.
И этот идиотизм продолжался весь рабочий день.
— Она просто сидит и нагло издевается! — Ли Ю Чон вскипал с каждой секундой всё больше.
Узкое пространство аппаратной за зеркалом вмещало сейчас троих людей, и меня душило их присутствие. Не давало дышать, но я пыталась успокоить внутреннее раздражение.
"Срань… Я словно целку трахаю!" — глухой рык в ушах заставляет прикрыть глаза и начать дышать глубже, пока в вырезе пиджака, под обычной рубашкой по коже ползёт струйка пота и задевает именно те места, где его губы ко мне прикасались. Она словно издевается надо мной. Весь организм, будто начал экзекуцию над своей хозяйкой, постоянно возвращая в тот момент, когда я чуть не задохнулась от оргазма, который даже будучи здоровой не испытывала так ярко. Я как дура, стояла в этой проклятой аппаратной и не могла даже с места сдвинуться. Умом я понимала, что произошла непоправимая глупость, и самая жестокая и ужасная вещь, которую я совершала вообще в жизни.
— Зачем вызывать на допрос дочь известного бизнесмена, зная что она ни хрена нам не скажет? — инспектор Шанель вернул меня в реальность и я встряхнула головой.
— У Бон Хи не дура и будет молчать и дальше. Тем более уже удача, что она пришла сюда, — продолжал ворчать Шанель, а я начала наблюдать за Хон Джином и тем как он вместо того, чтобы допрашивать девушку, пялился на её ноги.
— Тупая мужская особь, бл***! — выругалась на родном и схватила папку с делом, вылетев из аппаратной.
Два шага влево и моя рука хватает ручку от дверей допросной. Первые пару секунд Доминант просто застыл на мне взглядом, а потом нахмурился, видимо не понимая, что происходит.
Но мой выброс агрессии уже было не остановить. Я находилась в таком состоянии, что легче просто удавиться. А всё из-за этого глупого пацана. Из-за его рук, тела, губ и голоса. Именно последнее вызывало такое возбуждение, что у меня просто перехватывало грудь и лёгкие, лишь вспомнив его тяжёлое и горячее дыхание. Это невозможно остановить. Это подобно фильму на повторе. Рука хватает меня за ногу, и с силой проводит ладонью вверх, а у меня перед глазами не зеркало допросной, а полумрак коридора, его лицо и глаза. То как он кривиться, когда делает движение телом и на выдохе, тяжёлом и настолько горячем, сминает и сжимает мои губы своими. И это было так приятно, настолько что у меня голова от этого шла кругом и хотелось дать ему того же. Прижать к себе, обнять и подарить ласку, но я не способна на это. Я не могу любить этого парня, не могу прикасаться к нему, так как хочет моя больная девочка внутри. А именно она отвечала на его стоны и реагировала на его тело и то что он делал, так словно просыпалась и тянулась к Хану.
Я вспоминаю это, и мне хочется выть от боли, потому что видела своими глазами к чему привело то что мы сделали. Я правда наслаждалась этими воспоминаниями, но ровно до того момента, как не вспоминала, что натворила, и какой страх испытал Хан, увидев наконец кто я на самом деле.
Поэтому прямо сейчас встала над девушкой, которая с опаской мне поклонилась и наигранно улыбнулась:
— Вы английский понимаете? — холодно спросила и оперлась руками о стол, нависая над ней.
— Плохо, госпожа. Но зато моя память запомнить, что я вас видеть совсем недавно в Паноптикум. Это же вы девка Хан Бина?
Злость и ярость поднялась новой волной. Мозг дал понять, что это ещё и потому, что мне действительно мало трёх оргазмов, от которых можно было спокойно отключиться, потому что экстаз был вполне возможен в руках этого малолетнего засранца. Мне было мало его. Мне стало мало всего и это естественно. Психотерапевт Малика Адлер прекрасно понимала, что происходит. Секс это тот же наркотик. Вернее интимная жизнь и процесс близости необходим любому человеку. А я сдерживала свои инстинкты из-за фобий и страха годами. И вот внезапно мне дали всё, чего я была лишена. И даже больше, потому что переспала я с двадцатилетним парнем у которого шикарное тело и прекрасные умения, что тоже немаловажно, мать его. Поэтому сейчас наркоман сорвавшийся с крючка переносил ломку. И первая её стадия — найти способ добраться до новой дозы. Снова ощутить, как это, когда тело превращается в оголенный нерв и ты хочешь… Хочешь! Хочешь!!! А не можешь, бл***!
Я прикрыла с силой глаза, но потом взяла себя в руки и посмотрела на девушку с ещё большей злостью.
"Мне честно тебя жаль. Очень жаль что ты попала под мою горячую руку. Но я ничегошеньки не могу поделать," — даже мысленные извинения перед девушкой звучали как злобное шипение в моей голове. И я знала, что наступит и вторая стадия — откат. Я знала и ждала, когда меня накроет катарсис и решу, что в этом мире я полное ничтожество и не имею права существовать вообще!
— Тогда, молодая госпожа, позвольте девке, провести вам экспресс курс английского и анатомии! — тихо и холодно прошептала ей в глаза и открыла папку, бросив фото с места обнаружения тела Ангелины и самого трупа.