Плохой парень
Шрифт:
— С чего бы вам нервничать?
— Ну, вы инспектор, а я скромный констебль.
— Не думаю, что такой уж скромный. Кроме того, перевес на вашей стороне. Вы с оружием.
— Нет. Честно. — Она подняла руки. — Хотите проверить?
— В чем суть, Нерис?
Нерис опустила руки, села на стул и вроде бы слегка расслабилась. Проведя пальцем по ободку бокала, она спросила:
— Болтовня вчера на совещании насчет того, что миссис Дойл пришла к старшему инспектору Бэнксу, — это правда?
— Правда. Они старинные друзья. И соседи.
—
— Думаю, да. Скорее всего. Но его же не было.
— А где он?
— В Америке. Далековато отсюда.
Нерис отпила вина:
— Жалко, что его здесь не было. Это избавило бы нас от кучи проблем.
— Чамберс так не думает.
— Чамберс — гребаный придурок. — Нерис зажала рот рукой. — Извините. Не нужно было этого при вас говорить.
Энни не смогла удержаться от смеха:
— Не нужно. Но сказано в точку.
— Я так понимаю, вы с ним одно время работали вместе?
— Да, не иначе как в наказание за мои грехи. А вам много чего известно.
— Раз уж мы вляпались в такое дерьмо, я предпочитаю быть в курсе.
Энни удивленно приподняла брови:
— Это вам все ваш друг из отдела кадров рассказал?
Нерис усмехнулась:
— Нет, другой. Из архива.
— Я гляжу, у вас много друзей.
— Нет. В том-то и дело. Никого у меня нету. Я поняла, что совсем одна. Абсолютно.
— Как странно, — удивилась Энни. — Все знают, что спецназовцы очень дружная, спаянная команда. Жизнь каждого из вас зависит друг от друга.
— Все верно, но это только на работе. Нас этому специально учат. Вне службы все иначе. — Она наклонилась к Энни и пристально посмотрела ей в глаза. Слишком близко и слишком настойчиво, так что Энни стало неуютно. — Поймите, я женщина в мире мужчин. Хм, это слишком мягко сказано. Я — женщина-лесби в мужском стрелковом клубе, так, наверное, ближе к реальности. Вы, может, думаете, они относятся ко мне, как к приятелю? На самом деле — как к фрику.
— Я уверена, что это не так.
Нерис насмешливо скривила губы:
— Разве вы что-нибудь об этом знаете?
— Ничего. Зачем же вы тогда пошли туда? В спецназ?
— Я толком не знала, где именно хочу работать. В смысле в полиции. Считай, все перепробовала — и в группе наблюдения была, и в мобильной группе, и даже в дорожной полиции.
— И?
— Наверно, все дело в моем отце. Он был десантник. Настоящий мачо. Погиб в Ираке два с половиной года назад — снайпер вычислил. Отец был реальный профи, первоклассный. Я выросла среди оружия. Господи, да я еще совсем сопливая могла разобрать и собрать «Хеклер и Кох» с завязанными глазами.
— Очень полезный навык, — заметила Энни.
— Да черт его знает. Извините.
— Но конкретно о спецназе вы не думали, когда пошли учиться?
— Нет. Я не собиралась идти по его стопам. А потом его убили. Тогда во всем этом появился новый смысл. И у меня хорошо получается. Я быстро продвигаюсь по службе. В нашем отделении я
Они обе немного помолчали. Нерис, видимо, думала о своем отце, а Энни — о Бэнксе. Где он сейчас? В Лос-Анджелесе? В Рино? В Тусоне? Она знала лишь, что где-то на юго-западе. И ей хотелось быть с ним рядом.
— Я не собираюсь всю жизнь служить в спецназе, — призналась Нерис.
— Честолюбие?
— Есть немного. Хотела бы попасть в отдел антитеррора.
— Это непросто.
— А я люблю трудности. Отчасти поэтому я так дергаюсь из-за… ну, всей этой истории…
— Боитесь, что у вас в тетрадке появится жирная клякса?
— Да.
— Наверное, нет такого полицейского, у которого не случалось ошибок. Ну, вот например, некоторые считают, что старший инспектор Бэнкс — ходячая зона катастрофы. Наш приятель Чамберс в этом уверен.
— А какой он на самом деле?
— Кто? Чамберс?
— Да. Он мне напоминает жирного комика в котелке, как в старых черно-белых фильмах.
— Вроде Оливера Харди?
— Точно. Серьезно, как вы думаете, он признает права секс-меньшинств? Может так быть, что он нежно отнесется к маленькой лесби?
Энни не выдержала и расхохоталась. Потом подлила им обеим вина. Нерис, как она заметила, успела ее сильно обогнать.
— Очень сомневаюсь. Он, скорее, из тех мужиков, которые уверены, что любая женщина только и ждет, когда он попросит ее снять трусы. И считает, что мечта всех лесбиянок на свете — крепкий двенадцатидюймовый ствол Реджинальда Чамберса. Хотя я почему-то думаю, там дюйма на три-четыре с трудом наберется.
Нерис засмеялась:
— И все же, как по-вашему, что он за человек?
Энни повертела бокал в руке, отпила глоток. Ей было неприятно вспоминать о работе с Чамберсом — не лучшее время ее жизни.
— Давайте я скажу так: мы не слишком удачно сработались. И хватит об этом, ладно?
— И чего мне от него ожидать? Он попытается уничтожить нас с Уорби? Так, да?
— Ну… это слишком сильно сказано. Не надо драматизировать. Чамберс не так ужасен. Есть типы куда похуже его, и немало. Я же говорю: мы не сработались. Только и всего. Может, я была в этом виновата ничуть не меньше, чем он. И я отнюдь не мечтала о той должности. К тому же я далеко не со всеми умею находить общий язык.
— Да, я слышала.
— Это меня почему-то не удивляет. — Энни посмотрела на часы. — Вы простите, я не то чтобы вас выгоняю, но если вы узнали, что хотели, то…
Понятно, что ни о какой медитации сегодня речь уже не идет. Хотелось бы по крайней мере поваляться и глянуть перед сном в телевизор. Все лучше, чем эти разговоры.
— Простите меня. — У Нерис задрожала нижняя губа. — Я совсем не собиралась испортить вам вечер. Я имею в виду… я пришла, чтобы спросить, могу ли я рассчитывать на вас и надеяться, что вы на моей стороне. Мне стыдно, что отняла у вас время. Я просто очень нервничаю, вот в чем дело.