Плохой парень

Робинсон Питер

— Куда ездили?

— В Америку. Если точнее, был в Аризоне, Неваде и Калифорнии.

— Эл-Эй? Сан-Франциско?

— Да.

— Клево. Всегда мечтала там побывать.

— Вот и я тоже, — улыбнулся Бэнкс. — И это действительно, как ты говоришь, «клево».

Эрин помолчала, а потом медленно проговорила:

— Мой папа…

— Тебе вовсе не обязательно рассказывать мне о нем, — торопливо перебил Бэнкс. — Я не имею отношения к его делу. Не в том смысле, что мне неинтересно, просто там действовал

спецназ и начато отдельное расследование, куда мне вмешиваться запрещено. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю. Наверно, это правильно.

— Но тебе себя винить не в чем. Никто не мог предвидеть такого стечения обстоятельств.

— Да знаю. Я пыталась себя в этом убедить. Но всякий раз, как я об этом думаю, меня все равно захлестывает чувство вины, буквально накрывает с головой, так что я ничего не могу поделать.

— А может, оно и хорошо, — согласился Бэнкс. — У меня есть приятель, психолог, так он уверяет, что не стоит сдерживать эмоции. Это вредно и непродуктивно.

— Иногда все же приходится, правда? Надо ведь сдерживать злость? Или ненависть? Или отвращение? Иначе мы бы жили, вцепившись друг другу в глотки.

— Ну а если — любовь? И ее тоже надо сдерживать?

— Иногда — да, — кивнула Эрин. — В некоторых ситуациях не помешало бы. Если подумать, от любви больше проблем, чем от ненависти.

Сколько мудрости у такой юной женщины, подумал Бэнкс. Ему пришлось прожить довольно долго, чтобы обрести это простое знание, и не факт, что оно так уж украсило его жизнь.

— И все же, — сказал он, — как бы мрачно ты сегодня ни относилась к некоторым вещам, ты очень нужна своей маме. Как думаешь, справишься?

— Без понятия. — Она нарочито небрежно махнула рукой, точно отгоняя осу. — Из тюряги я вряд ли смогу ей чем-то помочь.

— Зачем ты взяла пистолет, Эрин? Скажи, я прав: ты взяла его у своего бойфренда, Джаффа Маккриди, а не где-то еще?

— Да, у Джаффа, — медленно проговорила Эрин. — Это его чертов девайс. Джафф… он меня достал. Я знала про пистолет — он мне его однажды показал — и подумала, что, если я его заберу, Джафф реально спятит. Вроде как свистну его любимую игрушку, понимаете? Я очень хотела, чтобы его вставило по полной. Чтобы он опять начал относиться ко мне всерьез и захотел меня вернуть.

Н-да, подумал Бэнкс, у этой юной женщины все же не так много мудрости, как казалось.

— Но это не игрушка. Не айпод и не навороченный мобильник. Ты не подумала, что он может настолько «реально спятить», что вообще больше не захочет иметь с тобой дела? И, что хуже, попытается отыграться — куда более жестко?

— Нет. Я тогда не очень четко соображала. Просто взяла пистолет, пошла себе, спокойненько уложила вещи и уехала домой. Я собиралась потом вернуть его Джаффу обратно.

— О’кей, — удрученно уронил

Бэнкс. — А ты вообще знаешь, зачем ему понадобился пистолет?

— Да нет. Для понта, наверное. Уж не думаю, что он из него стрелял. Так, поизображать из себя крутого парня, вот и все. Это он любит. Вокруг него, правда, крутились разные скользкие типы, и я не знаю, откуда он брал столько денег, но сомневаюсь, что он реально занимался темными делами.

— Ты видела кого-то из этих скользких типов?

— Так, изредка.

Бэнкс достал из сумки ксерокопии рисунков Роуз с изображением Киарана и Даррена.

— Вот этих двоих не припомнишь?

— Один раз они приходили к нему. Джафф сказал, чтобы я сидела в спальне, а дверь неплотно закрыл. Я все видела и слышала. Они ругались.

— Когда это было?

— Месяца два назад. Около того.

— Из-за чего они ругались?

— Не знаю. Вроде из-за денег. Из-за каких-то поставок. Типа Джафф отвечал за какую-то сделку. Ерунда всякая, ничего серьезного. Но он, по ходу, действительно знал всех в этой среде.

— «В этой» — значит в какой?

— Ну, в студенческой, в клубной…

— И ты с ним именно в клубе познакомилась?

— Нет. Я сразу после универа пошла работать в ресторан, такой… навороченный, на набережной, а он там все время ужинал.

— Один?

— Как когда.

— А вот с этими двумя, что на рисунках?

— Нет. Если он приходил с компанией, то всегда с очень приличной, уж не с такими, как эти. — Эрин улыбнулась. — Сомневаюсь, что их бы вообще к нам пропустили.

— У него там были деловые встречи?

— Похоже. А иногда он один приходил, чтоб спокойно поесть. Не хотел готовить и не хотел есть дома в одиночку. Иногда мы с ним трепались. Ну, знаете, языком зацепишься — и пошло. Интересный парень. Неглупый, сильный, веселый. Раза два раз сходили в клуб, после моей смены. Его все знали, понимаете, он везде… свой. Такой мистер Крутяк, мистер О’Хренеть. И всегда у него с собой толстые голубенькие рулончики двадцатифунтовых банкнот! Рядом с ним очень приятно засветиться. И не скучно вообще. Правда, иногда с ним становилось трудно. Ему как будто вечно надо было куда-то уйти, оказаться где-то еще, с кем-то еще. — Она пожала плечами. — Теперь мне ясно, с кем.

— С Трейси? — спросил Бэнкс.

— Да. Или с другой девчонкой. Сомневаюсь, что она была первой. Он иногда исчезал на неделю без всяких объяснений. Да я и не спрашивала, он мне ничего не обязан объяснять. Ой, я не думаю, что Трейси в чем-то виновата. У меня мозги тогда переклинило, а кто бы это выдержал? Она с ним целовалась. Она — с моим парнем!.. Понимаете, Трейси вовсе не ангел. С ней такое бывало не раз. А бывало и хуже. И ей случалось, как говорится, «поддать дважды».