Плохой парень

Грей Р. С.

Затем, не глядя, швыряю телефон к его базе. Он с грохотом падает на пол, и я прыгаю на Йена. Он застигнут врасплох, так что на несколько секунд я одерживаю верх. Это великолепно. Он откидывается на идеально застеленную кровать, и я седлаю его бедра. Пояс на моем халате развязывается, и обе стороны начинают расходиться.

— Разве ты не голодна? — спрашивает Йен, ухмыляясь и обнимая мои бедра, чтобы он мог качнуться рядом.

Я вижу, что не только я отношусь к сегодняшнему вечеру как к марафону.

— Они пришлют скорую, когда мы закончим, — говорю я, покрывая поцелуями его шею.

Йен приподнимает подбородок, чтобы дать мне лучший доступ, и теперь я жажду знаний. Я запомню каждый дюйм его тела: маленькую бороздку под ключицами, шрам длиной в дюйм вдоль левого бицепса, точные размеры его груди, измеренные шириной моих ладоней.

Он стонет и пытается перевернуться, но я наваливаюсь на него всем своим весом.

— Лежи спокойно.

— Ты убиваешь меня.

— Я просто хочу знать, за кого вышла замуж, — ошеломленно говорю я, сосредоточившись на резких контурах его пресса.

— Ты меня знаешь, — говорит он задумчиво.

— Я думала, что знаю, — признаюсь я. — Но эта сцена в ванной? Это было какое-то занятие любовью следующего уровня. Я не ожидала этого от тебя, Флетчер.

Йен выгибает бровь. С этой точки зрения он так очарователен, что мне хочется придушить его.

— А чего ты ожидала?

— В моих фантазиях это обычно довольно ванильное, нежное и сладкое.

— Ты хочешь нежного и сладкого? — спрашивает он, ухмыляясь.

Я закатываю глаза и наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Его руки хватают меня за задницу, и он тянет, тянет, тянет мой халат вверх, пока я не обнажаюсь ниже пояса. Надо было надеть комбинезон или, по крайней мере, завязать халат двойным узлом.

— Я могу быть нежным и милым, — поддразнивает он, проводя рукой по внутренней стороне моей ноги.

Его прикосновение легкое, как перышко, и мягкое, когда он протягивает руку между моих бедер. Я уже вся мокрая. Я стону, и мои локти подкашиваются. Йен использует эту возможность, чтобы перевернуть нас. Я лежу на спине, и он толкает меня выше на кровать. Я нахожусь прямо посередине, когда он встает и скидывает боксеры на пол.

У меня есть две секунды, чтобы подготовиться, прежде чем он раздвигает мои колени и опускает голову между моих бедер. Есть уровни соблазнения: во-первых, его дыхание поражает меня, теплое и шокирующее. Я вскакиваю с кровати, но он прижимает мои бедра своей рукой. Во-вторых, его рот там, прижимаясь поцелуем к самой интимной части меня. Я сжимаю в кулаке покрывало, и, наконец, его язык ласкает меня, нежно и медленно, вверх и вниз.

— Мы не… еда.

Это даже близко не полное предложение, но Йен его понимает. Еда будет на пути наверх в мгновение ока, и они не могут просто закатить ее, пока мы занимаемся этим, как на канале «Дискавери».

— Да, вы двое не хотите кетчупа? Может быть, какая-нибудь ароматизированная смазка?

Йен не торопится. Он наслаждается своим сладким временем, лакая меня. Думаю, это урок. Он был нежной и сладкой версией, о которой я мечтала, и теперь жалею, что открыла свой глупый рот, потому что он не только должен спешить, потому что мой молочный коктейль уже на подходе, но и потому, что я ТАК близка к очередному оргазму, и он это знает. Его самодовольная улыбка говорит мне об этом. Йен бросает меня прямо посреди безумия. Я не могу кончить вот так. Он идет чуть-чуть, слишком медленно, волоча ноги и показывая мне, насколько извилистым может быть «сладкий и нежный». Я извиваюсь и нуждаюсь, умоляя его просто позволить мне... дать мне… смилуйся, черт возьми, над моей бедной душой! Я в нескольких секундах от того, чтобы разрыдаться от разочарования, а потом он встает. Я с трудом открываю глаза. Йен злорадствует и ухмыляется, так что может расплавить трусики. Боже, как ему это нравится!

— Счастлив? — спрашиваю я, сузив глаза в притворном гневе.

— Я чувствую себя... хорошо. Как хороший парень, — отвечает он, перемещая мои ноги на кровать, чтобы у него было место устроиться между моих бедер. Он поднимает мои бедра, располагая меня точно под прямым углом, а затем скользит в меня дюйм за дюймом.

Сжимаю в кулаке простыни и зажмуриваю глаза. Моя нижняя губа зажата между зубами, поэтому я не кричу достаточно громко, чтобы потревожить весь наш этаж.

— Так вот как ты себе это представляла? Сладко и нежно? — спрашивает он, наклоняясь и беря мои руки в свои. Йен вытягивает их над моей головой и прижимает к кровати.

Мои глаза снова открываются, когда он наклоняется ко мне, оставляя меня в своей тени. Его волосы ниспадают на лоб. С этой точки зрения его резкие черты кажутся еще более пугающими. Йен вырывается и толкается снова, и я стону, потому что его полный вес на мне интенсивен и прекрасен. Его лицо прямо над моим. Наши взгляды прикованы друг к другу, пока он не наклоняется и не целует меня сладким, соблазнительным поцелуем. Одна рука берет под контроль оба моих запястья, а другая скользит вниз по моему телу, цепляясь за бедра. Он использует это бедро как рычаг, наклоняясь немного влево. Теперь он вжимается в меня, поддерживая быстрый, вызывающий безумие темп. Его бедра покачиваются, я смотрю вниз и думаю, что сейчас умру. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я прижимаю его к себе. Ногти впиваются в кожу. Слова шепчутся у его плеча. Его зубы впиваются в мягкую плоть мочки моего уха, и я дрожу, прижимаясь к нему, заставляя его чувствовать каждую волну моего оргазма, когда она сотрясает меня. Убедившись, что я закончила, Йен снова садится и переворачивает меня на четвереньки. Теперь нет больше сладкого и нежного. Йен неумолим. Вколачивающий. Толкающий. Твою мать. У меня отвисла челюсть, широко раскрыты глаза и множество других дефисных прилагательных. Мои руки подкашиваются, и моя щека ударяется о подушку, но он держит меня за бедра, чтобы я не рухнула совсем. Йен ни разу не сбился с темпа. Когда я оглядываюсь назад, вижу, что он смотрит вниз между нами, наблюдая за тем, что он делает со мной, и то, что он видит, должно отправить через край, потому что он вытаскивает и сжимает свою твердую длину и кончает вот так, с моим именем на губах.

Йен наклоняется, чтобы поцеловать меня, говорит, чтобы я лежала спокойно, а затем возвращается через несколько секунд с влажным полотенцем, чтобы вытереть меня. Я ухмыляюсь, как жадный маленький кот, когда он делает грязную работу. Как только становлюсь как новенькая, он помогает мне сесть и наклоняется, чтобы поправить халат.

Потом я вспоминаю, где мы находимся, как красиво это место. Оглядываюсь и вижу мини-бар, наполненный нежными орехами и шоколадными трюфелями. Стены покрыты замысловатой позолотой.

— Йен, как ты думаешь, сколько стоит вся эта кровать? Рама и все такое?

Он смеется и качает головой.

— С какой стати ты об этом думаешь?

— Интересно, сможем ли мы себе это позволить…

— Купить?

Он действительно понятия не имеет, на что я намекаю.

— Нет, нет, чтобы заменить ее, если мы ее сломаем.

Его брови поднимаются до линии волос, а затем раздается стук в дверь.

— Обслуживание номеров.

ДА. Мой молочный коктейль! Я отпихиваю Йена с дороги и бегу к двери.

— О, и, кстати, я не собираюсь делиться своим десертом.

— Даже с твоим мужем? — спрашивает он, ныряя в ванную, чтобы включить душ.

МУЖ! Мое сердце замирает. Мой желудок, однако, этого не делает.

— Мило, — я улыбаюсь. — Но нет.

Глава 23

Сэм

Несмотря на то, что у меня осталось несколько месяцев аренды квартиры, я переезжаю к Йену в то же воскресенье, как мы выписываемся из отеля. Мы оставили большие чаевые уборщикам, но я все равно чувствую себя плохо. В течение сорока восьми часов мы завершали наш брак в этой комнате. Если и была поверхность, на которой можно было заниматься сексом, то моя задница была на ней. Извините, следующие жильцы.