Плоть и кровь
Шрифт:
Боюсь, что тут мы пока не можем что-либо предпринять, разве что молить Бога, чтобы он продолжал сопротивляться давлению слева и по-прежнему придерживался Центристской позиции. Он безусловно не заинтересован в том, чтобы передать власть и богатство народным массам — так же, как и прочие шейхи. Но они постоянно балансируют над пропастью. Как долго это будет удаваться — можно только гадать, — Бен Эзра повернулся к Ешневу, — У вас есть еще какая-нибудь информация — особенно касающаяся начального периода
— Весьма скудная. Связь теперь дается с большим трудом. Перед самым конфликтом Аль Фея отозвали на родину, и он до сих пор там. Нам стало известно, что он возглавил комитет помощи нефтедобывающим странам, но реальные нити находятся в руках министров иностранных дел этих государств, а они осторожничают, отделяя экспорт нефти как орудие политического давления от свободной продажи. Во внутренней политике они стараются не выпячивать вопрос о прибылях. Новая линия получила название «Нефть за справедливость».
— Каково ваше мнение относительно возможности нашего влияния на нефтяную политику? — поинтересовался Гаррис.
— На первых порах такая возможность весьма незначительна, — ответил Ешнев. — Возможно, позднее они поймут, что сокращение производства и даже крах мировой экономики приведет только к потерям их собственных капиталовложений. Мне кажется, Аль Фей, так же как принц Фейяд, это понимает и именно поэтому предпочел возглавить комитет, а не заниматься политикой. Будучи вне политики, он волен вести переговоры с обеими враждующими сторонами.
— Где находится его семья? — полюбопытствовал Бен Эзра.
— Жена и сыновья все еще в Бейруте. Там же и бывшая жена с дочерью.
— Той, что училась в Швейцарии?
— Да.
— Это уже не соответствует действительности, — впервые открыл рот агент ФБР. — Младшая дочь Аль Фея Лейла три дня назад вылетела в Рим вместе с еще одной девушкой и молодым человеком.
Ешнев был поражен.
— Как вам удалось добыть эти сведения?
Этот молодой человек, — улыбнулся Смит, — уже много лет состоит у нас на службе. В свое время он попался на махинациях с наркотиками во Вьетнаме, а в последнеевремя перебрался на Ближний Восток. Когда-то он был связан с мафией, а, теперь работает на Али Ясфира.
— Какое отношение к этому имеет Али Ясфир? — спросил старый генерал.
— Мы как раз этим занимаемся. Уже есть кое-какая информация. Весной девушка бросила колледж и примкнула к палестинским партизанам. Она провела три месяца в учебном лагаре в горах, а после этого по неизвестным причинам, целое лето находилась дома, уматери. Потом с ней связался этот человек, и менее чем через три дня они улетели в Рим.
— Наша разведка располагает этими сведениями? — спросил Ешнев.
— Да. Я лично передал информацию, как только она поступила.
— И они все еще там?
— Не знаю, — ответил Смит. — В аэропорту они разделились. Девушки сели в одно такси, а молодой человек вдругое. Наш римский агент мог преследовать только одну машину и выбрал мужчину.
— Он по-прежнему в Риме?
— Да — в морге. Два часа спустя он пал, по мнению полиции, от рук гангстеров. Возможно. Мафия терпеть не может уступать своих людей соперникам.
— Необходимо установить местонахождение девушки, — сказал Бен Эзра.
— Я дам поручение своим сотрудникам, — пообещал Ешнев, вставая. — Ну, кажется, все, джентльмены. Если только у вас не осталось других тем для обсуждения.
Американцы переглянулись. Встреча подошла к концу. Все встали и обменялись рукопожатиями. Полковник Уэйнгрин с Гаррисом держались со старым генералом весьма официально; отношение Смита было несколько иным.
— Знаете что, генерал, — сказал он, наморщив лоб, — вы абсолютно правы. Жаль, что немногие к вам прислушиваются.
— Спасибо, мистер Смит. Мне тоже очень жаль.
— У вас есть моя визитная карточка. Позвоните, если я смогу быть чем-нибудь полезен.
— Еще раз спасибо.
Американцы покинули комнату совещаний. Два израильиских генерала посмотрели друг на друга.
— Ну, и что ты об этом думаешь, Исайя? — спросил Ешнев.
Старик пожал плечами.
— Ты говоришь на идиш, Лев?
— Нет. Я сабра [6] и никогда его не учил.
6
Еврей, родившийся в Израиле.
— Есть поговорка — наверное, она родилась в России или Польше времен погромов. «Швер цу зан а жид».
— И что это значит?
— «Нелегко быть евреем».
КНИГА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА I
Дик Кэрридж осторожно постучал в дверь спальни Бейдра. Послышался приглушенный голос:
— Войдите.
Дик открыл дверь, и его на мгновение ослепило утреннее солнце Швейцарии, которое так и било в окно с раздвинутыми шторами. Бейдр работал, сидя за письменным столом спиной к окну, поэтому Дик не мог разобрать выражения его лица.
— Да? — спросил Бейдр.
— Французы пришли, сэр.
Бейдр бросил взгляд на часы.
— Что-то они раньше времени.
— Не любят рисковать. Видимо, боялись, что их обскачут.
Бейдр улыбнулся.