Плутишкина сказка

Озеров Владимир

— День добрый, пан Кольбаба! — сказал Кот.

— День добрый, пан Кот, — устало отозвался почтальон. — Добрый день, барышня!

— Как жизнь, пан Кольбаба? — поинтересовался Кот. — Как, не перевелись еще те ротозеи, раззявы и обормоты, те простофили, лопухи и склеротики, те ветрогоны, тугодумы и старые калоши, что бросают в почтовые ящики самые важные письма, не написав на них адреса и не наклеив марку?

— Не перевелись, пан Кот, чтоб им всем пусто было! — ответил пан Кольбаба. — Пишут и пишут — и ни марки тебе, ни адресочка. Вот и приходится ходить по многу лет,

пока отыщешь адресата. А у меня уже годы, между прочим, пенсионные, да и с ботинками вот, сами видите, что делается. Пан почтмейстер новых не дает, говорит — дефицит. Дефицит! А с письмами как быть? Их ведь кто-то ждет-не дождется. Вот их целых три таких у меня сегодня…

И он достал из своей сумки три письма — три конверта без адресов и без марок. Только в уголке каждое было помечено своей буквой — «К», «С» и «Р».

— А что говорят Почтовые Домовые? — спросил Кот. — О чем там пишут?

— Все о том же, пан Кот — о любви.

— Самые важные письма, — очень серьезно сказал Кот.

Он взял письма, потрогал их и протянул Плутишке.

— Потрогай… Чувствуешь, какие они?

Конверты были вроде бы самые обыкновенные, но Плутишка ощутила, что от них исходит тепло, словно они живые.

– Видите, — сказал пан Кольбаба, — действительно очень важные письма. А я, как на зло, остался без ботинок, да и устал страшно, по правде говоря… Но ведь если эти письма не найдут своих адресатов, это будет очень скверно — мало ли что может случиться с человеком, если он думает, что все его забыли и никто на свете его не любит. Коли человека любят, коли знает он, что не один на свете — так ему и горе — не беда. Ну а коли ты один и думаешь, что даже тот, кто тебе всех на свете дороже, позабыл о тебе — тут может статься, что и от пустяка какого-нибудь, от сущей безделицы небо черным покажется. Хуже нет, чем когда чья-то любовь умирает. Не зря наш пан почтмейстер говорит, что человек умирает, когда умирает его любовь! Так что обязательно эти письма надобно доставить, а я вот тут, сами видите…

– А давайте мы их доставим адресатам! — сказала Плутишка. — У меня, правда, тоже кроссовки расклеиваются, но ведь письма-то очень важные, самые важные на свете!

– Ну что ж, барышня, я могу их вам отдать. Вы ведь с Радужным нашим Котом, а он с плохим человеком сюда не явится. Только порядок должен быть, так что попрошу вот здесь в ведомости расписаться, три раза — за каждое письмецо…

Плутишка расписалась и положила письма в свою книжку сказок, чтобы не помялись.

— Пан Кольбаба, — спросила она, — а вы сами — совсем-совсем не знаете, кому эти письма? Ведь их тогда очень трудно будет доставить…

— Ну, барышня, кое-что мне Почтовые Домовые сказали, только очень немного… Одно письмо адресовано какой-то Королеве и я его пометил буквой «К». В другом сказано «мой милый соня» — и там я поставил букву «С». А в третьем написано «Мой дорогой, мой милый, мой единственный рыцарь!» — это письмо с буквой «Р». Но мало ли на свете Королев? А рыцарей еще больше, не говоря уже о сонях — я и сам люблю поспать, Так что дело это, барышня, не простое.

— Мы постараемся, — сказала Плутишка. — А вы, быть

может, знаете здесь неподалеку какого-нибудь рыцаря, или соню, или Королеву?

— Живет здесь неподалеку одна Королева, барышня…

— Вы говорите о Королеве Веселого Замка? — спросил Кот.

— Да, пан Кот. Только замок ее теперь не Веселый, а Печальный…

— Что так, пан Кольбаба?

— Там побывала Смерть, пан Кот, — печально ответил почтальон.

— И кого же она забрала с собою, уходя?…

— Ах, пан Кот, пан Кот… — вздохнул Кольбаба, — Она забрала Маленькую Принцессу…

— Маленькую Принцессу!… - тихо ахнул Кот.

— Да, пан Кот, и с того дня Веселый Замок стал Печальным. Трудно даже представить себе, что совсем недавно туда съезжались на пиры веселые рыцари — друзья Королевы и ее Короля…

— Вот, а ты еще с ней здоровался в Черной Долине, с этой подлой Госпожой Смертью… — сказала Плутишка Коту.

Кот в ответ печально покачал головой:

— Вспомни, как она косила там, на Черном Холме. Какое ей дело до каждой скошенной травинки из сотен тысяч…

— Так вот чем была та трава?! Надо было сломать ей косу!

— Это никому не дано…

— Тогда надо было подбросить под косу камень!

— Это можно — надо только точно знать, куда кинуть. Совсем просто, правда? Между прочим, эти три письма, что мы взяли… Как знать — не окажется ли какое-нибудь из них как раз таким камнем?…

— Да? Тогда надо идти поскорее! Пан Кольбаба! Как нам добраться до Замка Королевы?

— Пан Кот дорогу знает, барышня. Все прямо и прямо.

– Мы тогда пойдем. А то ведь где-то эти письма ждут-не дождутся. И… у вас какой размер ботинок?

— Сорок второй, барышня.

— Если нам попадутся, пан Кольбаба, мы вам пришлем. Вам куда посылать?

— На сказочную почту, барышня. Очень меня обяжете, право слово!

— До свидания, пан Кольбаба!

— До свидания, барышня! До свидания, пан Кот! Бог вам в помощь!

Они вновь зашагали по дорожке. Кот был мрачен и никаких дразнилок-шагалок не сочинял. Плутишке тоже было грустно и все понимавшая Рона бежала рядом и смотрела на Плутишку грустными глазами.

— А ты знал Принцессу? — спросила Плутишка Кота.

— Я видел ее трижды…

— Она была красива?

— Она была совсем маленькая. Но если бы она унаследовала всю красоту своей матери, то на лугу перед замком Королевы не один рыцарь преломил бы свое копье на турнире в ее честь, пытаясь завоевать сердце Принцессы…

— Вот всегда так, — грустно сказала Плутишка. — Не зря, видно, у Госпожи Смерти глазницы пустые…

— Да, у нее другое зрение, а порою она и вовсе слепа…

— А у вас тут есть Сказочная Аптека?

— Есть. А что тебе там нужно?

— Очки для Госпожи Смерти!

— К сожалению, их нет даже в нашей Сказочной Аптеке.

Впереди показался замок Королевы. Это вовсе не был один из тех мрачных замков, где за рвами и валами громоздятся угрюмые башни, бастионы и зубчатые стены с бойницами. Нет, замок Королевы был весел и наряден — белое с голубым, большие окна, красная черепица и флюгера-петухи на шпилях угловых башен.