Пляска на плахе. Цена клятвы
Шрифт:
Эта Виттория и правда сбила его с толку.
***
На входе в парадный зал, где знать вовсю кружилась в танце, Демоса перехватил Ихраз.
— Канцлер прибыл.
— Пусть Лахель проводит его в синий кабинет. А ты еще раз убедись, что нам никто не помешает.
— Как прикажете, господин, — слуга растворился в цветастой толпе.
«Как у него это получается? Только что был здесь, а моргнешь – уже исчез».
Хотя формально резиденция принадлежала Демосу, всем в доме заправляла мать, и потому эта каменная громадина была нашпигована всевозможными
«В этом и проблема: обучив меня тому, в чем сама так хороша, ты была уверена, что я перейму и твое мировоззрение. Но я лишь наполовину энниец, мама, и взгляды на жизнь у меня иные. Я знаю все твои пути и методы, открываю замки и тайники, могу предугадать почти все твои шаги и действия. Теперь ты раздражаешься, ибо я взял лучшее из твоей любви к интригам, но продвинулся дальше, следуя новым правилам в новом месте. А ты так и продолжаешь играть старыми картами из столичной эннийской колоды, словно все еще живешь в Сифаресе. Очнись, мама. Эта игра слишком опасна даже для таких, как мы».
Лахель ожидала господина возле дверей кабинета. Эту комнату он облюбил еще с детства: прохладное помещение без окон служило хранилищем для старых карт и свитков, которые по одному ему известным причинам отец не хранил в библиотеке Амеллона. О, как же Демос любил изучать эти древности! Правда, всегда под бдительным наблюдением отца.
«Я и забыл, как же здесь спокойно. Нужно наведываться сюда чаще».
Ирвинг сидел в массивном кресле, рассматривая книжные полки. Он сильно сдал за это время: череп обтянут кожей, провалившиеся глаза, нездоровый оттенок лица. Однако взгляд канцлера все еще сохранял остроту.
— Я знал, что вы образованный человек, лорд Демос, но такой страсти к истории Древней империи не ожидал даже от вас, — проговорил Аллантайн, когда дверь за Деватоном тихо захлопнулась.
Демос зажег несколько высоких свечей и устроился в кресле напротив канцлера.
— Наследство отца. Жаль, я не располагаю должным количеством времени, чтобы все изучить.
— Возможно, и не стоит. Церковь не одобрит излишнего рвения к изучению Древней империи.
— После того, что мы с вами натворили, наставники с удовольствием сожгут нас за измену и без этих книг, — напомнил Демос.
Ирвинг хрипло усмехнулся.
— Ой ли? После того, как мы оказали им услугу и не допустили смуты в государстве?
— Вопрос в том, каким образом мы это провернули. На нас могут обидеться за то, что мы не поделились информацией.
— Как бы то ни было, дело сделано, а кроме нас и вашей матери о произошедшем никто не знает.
— Я не был бы в этом так уверен. Вдруг мы что-то упускаем?
— Если кто-то и осведомлен, то почему молчит?
— Выжидает?
— Чего? — прокаркал канцлер. — Если кто-то хочет устроить дворцовый переворот, мой ему совет – пусть делает это сейчас, пока новый император не избран, а страна управляется силами Малого совета. Как только
— Но как же Изара? Ведь мы все еще ее не нашли. Увы, пока что я не могу добраться до церковников, чтобы поверить наши соображения, — Деватон виновато развел руки в стороны. — Слишком велик риск. Но вскоре я надеюсь пролить свет на эту тайну.
Ирвинг молчал, массируя разнывшиеся суставы.
— Опасно, Деомс, — наконец изрек он. — Очень опасно.
— Мой младший брат состоит в Ордене. Ренар слишком молод, чтобы обладать достаточным влиянием, но все же помог мне ухватиться за ниточку.
— Надеюсь, вы справитесь, Демос. В интересах государства.
«Или же в твоих?»
— Разумеется, — кивнул Деватон. — Что еще у вас на уме, лорд Ирвинг?
Аллантайн устремил на казначея бесцветные глаза.
— Все еще сомневаюсь, что вас следует в это посвящать.
— Ну вот, вы уже меня заинтриговали, — рот Деватона разрезала кривая улыбка. — Впрочем, настаивать не буду. Я и без того храню множество тайн.
— Большой соблазн унести это с собой в могилу и не будоражить молодые умы. Ведь я последний, оставшийся в живых, кто может предать это огласке.
Демос нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
«Зачем тогда заикаться об этом?»
— Вам виднее, лорд Ирвинг.
— Вы мудрый человек, Демос, и сами решите, давать этому впоследствии ход или нет, — прошелестел канцлер. — Мы с вами считали себя заговорщиками, но, поверьте, сотворенное нами – лишь невинная шалость по сравнению с тем, что мне довелось повидать на своем веку. И все, кто в этом участвовал, заплатили жизнями. Остался лишь я.
Деватон стер с лица улыбку и подался вперед.
— Продолжайте.
Канцлер снял с шеи длинную цепь с подвеской в виде правильного восьмиугольника и передал казначею:
— Для начала я просто хочу оставить это у вас. Когда придет время, вы все поймете.
Демос принялся внимательно рассматривать кулон.
— Пока что я ничего не понимаю.
— Не хочу преждевременно подвергать вас риску. Ведь свой долг я еще так и не отдал. А забирать вас собой в Хрустальный чертог преждевременно означает совершить преступление перед будущим империи, в которое вы способны внести ценный вклад.
— Вы больны? Или вам что-то угрожает? — Демосу не удалось скрыть напряжения, и его голос сорвался.
«Почему я не мог отделаться от ощущения, что ты пришел попрощаться? Это очень странно и совершенно тебе не свойственно. В какое дерьмо угодила твоя дряхлая задница, Ирвинг?»
— Смерть давно дышит мне в затылок, друг мой, — пожал плечами старик. — Сама она решит это сделать или ей помогут, уже не важно, ведь я к этому готов. Но я возьму с вас клятву: что бы ни произошло дальше, сделайте так, чтобы мой сын не был в это вовлечен. До тех пор, пока вы не решите предать огласке то, что узнаете, если, конечно, решите, поклянитесь, что Брайса это не коснется. Пусть пьет и охотится в свое удовольствие, лишь бы держался подальше от столицы. Нечего ему лезть в политику. Вы проследите за этим?