Пляска смерти

Келлерман Бернгард

– Господин ротмистр, – сказала она ему, смеясь, – у вас такой вид, будто вы не знаете страха. Вы в самом деле ничего не боитесь?

– Помилуйте, я боюсь вашей красоты, – возразил ротмистр.

– Значит, и красота может отпугивать? – Шарлотта сделала удивленное лицо. – А вы, мой друг, – обратилась она к Фабиану, – вы тоже страшитесь моей красоты?

Фабиан покачал головой:

– Нисколько.

– Слава богу! – воскликнула Шарлотта с облегчением и взглянула на Фабиана своими сияющими, прекрасными

глазами. – Тогда у меня есть надежда. Я опасалась, что вас мучает несчастная любовь. Вы так часто бываете мрачно настроены.

Весь день Фабиан вспоминал ее взгляд и ее глаза. «Нет, – думал он про себя, – с несчастной любовью покончено навсегда».

Иногда в сумерки он отправлялся погулять с ней, поглядеть на витрины. Ему было приятно показываться с такой красивой женщиной. Люди удивлялись Шарлотте, она казалась им человеком с другой планеты, населенной более красивыми существами.

«Это любовница гаулейтера», – донеслись до него однажды слова, которые муж шепнул на ухо своей жене.

Любовница? Это слово кольнуло его.

Он редко входил с ней в магазины, когда она делала покупки, так как у нее была дурная привычка намекать на свое интимное знакомство с гаулейтером.

С этих коротких прогулок они возвращались обратно в гостиницу, чтобы еще немного поболтать. Скоро он совершенно позабыл Кристу и даже перестал видеть ее во сне.

Как-то вечером Шарлотта пригласила Фабиана к себе на ужин.

– У меня сегодня праздник! – таинственно сказала она. – А что за праздник, вы узнаете потом.

Он купил на редкость красивые цветы для этого вечера. «Должно быть, она празднует день рождения», – подумал Фабиан.

В небольшой празднично освещенной столовой стол был накрыт наряднее, чем когда-либо. Серебро и хрусталь сверкали, в графинах мерцало белое и красное вино.

– Я здесь! – крикнула Шарлотта из маленькой гостиной. Разряженная, она полулежала в кресле и протягивала ему руку для поцелуя.

Фабиан подал ей цветы.

– Богине этого праздника! – сказал он.

Шарлотта тихонько поблагодарила его. По-видимому, ей было не по себе, хотя она выглядела, как всегда, холеной и свежей. Устало и равнодушно взяла она цветы.

– Что с вами, сударыня? – спросил Фабиан, радостно ожидавший этого вечера.

– Сударыня? – переспросила Шарлотта, насупившись, с недружелюбной ноткой в голосе. – Зовите меня просто Шарлоттой.

Он нагнулся к ее руке.

– Что с вами сегодня, Шарлотта?

Она устало улыбнулась. Эта апатичная улыбка встревожила его. Наверно, Шарлотта простужена.

– У меня болит голова, дорогой друг, – сказала она наконец. – Я уже испробовала все средства, но боль не проходит. – Вздохнув, она снова откинулась в кресле и замолчала. Затем стала медленно растирать виски своими нежными пальцами, утверждая, что это единственное средство, которое ей помогает. Может быть, теперь вы попробуете?

– Боюсь, что у меня недостаточно ловкие руки, – ответил Фабиан.

– Напротив, я уверена, что ваша рука насыщена магнетизмом. Все равно, попытайтесь, – упрямо настаивала Шарлотта.

Фабиан послушно приблизился к ней и стал медленно, нежно, по мере сил стараясь не утомить ее, повторять одни и те же движения, водя пальцами ото лба к уху.

– Как хорошо, – прошептала Шарлотта, – чудесно. Я уже чувствую, как меня начинает клонить ко сну. Я ведь всю ночь не спала. – Потом она уже только бормотала: – Хорошо… Замечательно… – И, наконец, лишь приоткрывала губы, как бы силясь сказать: «Замечательно!» Скоро она перестала даже шевелить губами, а Фабиан продолжал делать те же магнетические движения. Лицо ее приняло спокойное выражение.

У него было достаточно времени, чтобы рассмотреть это сказочно красивое лицо, внушавшее ему какую-то робость. Лоб, нос, щеки, губы – как все это было совершенно! Особенно хорош был рот, нежный и вместе с тем выразительный. Более красивого рта Фабиан никогда не видел. По форме ее рот напоминал слегка округленные лепестки роз. Фабиан даже отчетливо разглядел бесконечно нежный светлый пушок на верхней губе. Шарлотта, наконец, испустила чуть слышный вздох и больше не шевелилась. По-видимому, уснула. Повременив немного, Фабиан осторожно отнял руки от ее висков, но когда он хотел было бесшумно встать, ему почудилось, что в уголках рта спящей заиграла улыбка. Мгновение спустя улыбка обозначилась отчетливее, и Шарлотта раскрыла глаза, ее ясный взгляд ошеломил его.

– Я хорошая актриса, правда? – спросила она шепотом. – Как вы думаете, далеко я пойду? – продолжала она уже громче, разражаясь звонким, торжествующим смехом.

Фабиан не мог выговорить ни слова и только кивал – так он был поражен.

Шарлотта же охватила его шею своими нежными Руками, с силой, которой он не предполагал в ней, притянула его голову к своему лицу и решительно поцеловала в щеку. Затем она вскочила и громко расхохоталась.

– Вы все еще не боитесь моей красоты? – воскликнула она. – Нет? Ну, давайте начнем наш праздник.

И позвонила официанту.

Праздник длился до рассвета, и, расставаясь, они уже говорили друг другу ты.

С того вечера они стали неразлучны. Их часто видели вдвоем в машине. Шарлотта заезжала за Фабианом в бюро, по воскресеньям они отправлялись за город. Так, словно муж и жена, провели они вместе прекрасное лето.

Однажды Фабиан даже взял ее с собой в Берлин, куда он на неделю отправился по делам службы. Красота Шарлотты очаровала всех. Разговоры смолкали, когда она проходила мимо. Ее успех льстил Фабиану.