Пляска смерти
Шрифт:
«Прощай, Криста!» – будет его последней мыслью. Сгустились сумерки, стало совсем темно, наступила ночь, а он все еще лежал и смотрел в потолок.
«Я стоял на вершине жизни, а она в мгновение ока низвергла меня в пропасть отчаяния», – думал он, готовый расплакаться.
Наконец, он с трудом поднялся и зажег свет. Затем выпил стакан воды и вымыл лицо и руки. Немного освежившись и вернувшись к жизни, он сел за письменный стол.
Пусть она узнает, что он ни в чем не виноват и что это невероятная жестокость бросить
Почувствовав страшную слабость, он подкрепился рюмкой коньяку и принялся быстро писать. Он писал страницу за страницей, и весь мир исчез для него. Порой до него доносился шум проезжавшего автомобиля, шаги официанта в коридоре, затем снова воцарялась глубокая тишина.
XIII
Спустя некоторое время ему почудился легкий стук в дверь. Он вздрогнул. Кто-то стучит? Да, стук повторился.
Он выпрямился за столом и спросил:
– Кто там?
Женский голос что-то проговорил смеясь, и дверь распахнулась. Если бы в этот момент вошла Криста, он бы нисколько не удивился, так спутаны были его мысли. Но к нему вошла другая женщина, которую он не сразу узнал.
– Господин правительственный советник, – смеясь, проговорила незнакомка, – вы, наверное, поражены столь неожиданным вторжением? – С этими словами она вступила в полосу света, и он узнал ее. Это была прекрасная Шарлотта.
С трудом скрыв свое изумление, он по привычке вскочил и пошел ей навстречу.
– Вы здесь, в этой гостинице, сударыня? – растерянно спросил он; в горле у него пересохло.
Прекрасную Шарлотту рассмешила его удивленная, недоумевающая физиономия.
– Да, с сегодняшнего дня я живу здесь, – сказала она. – И на том же этаже. Гаулейтеру пришлось уехать на довольно долгий срок; он опасался, что я до смерти соскучусь в Эйнштеттене. Поэтому я проживу некоторое время в гостинице.
Фабиан почти машинально подвинул ей кресло и предложил сигареты.
– Надеюсь, сударыня, вы не откажетесь от рюмки коньяку? – Он задал этот вопрос, не зная, с чего начать разговор.
– Конечно, нет, спасибо, – и Шарлотта подняла на него свои божественные глаза.
У них завязался оживленный разговор. Фабиан пробуждался от своего оцепенения. Он несколько раз видел Шарлотту в «замке», но всегда только мельком. Теперь он мог любоваться ее удивительной красотой, и вид этих совершенных линий и форм окончательно вернул его к жизни. Ничего не могло быть ему приятней, чем этот неожиданный визит в минуту отчаяния и внутренней слабости. Ее приход был чудом, рассеявшим его унылые мысли, подлинным спасением.
Шарлотта беззаботно болтала, и ее глупости и пустой смех нисколько не смущали его.
– Я просто счастлива, что застала вас дома, – сказала она. – Я сегодня в ужасном настроении, в таком ужасном, что остается либо повеситься, либо напиться. Гаулейтер сказал мне: если тебе станет скучно, дитя мое, отправляйся к Фабиану, он расскажет тебе много интересных историй, например про «Аистово гнездо». Это что, роман, который вы написали?
Фабиан невольно рассмеялся и покачал головой.
– «Аистово гнездо» – это высота, которую в последней войне никак не мог взять противник и которая стоила жизни тысячам людей.
Прекрасная Шарлотта затрепетала.
– Ради бога не говорите о войне, – взмолилась она. – Уж не сражались ли и вы под Верденом?
Фабиан засмеялся.
– Нет, нет, в боях под Верденом я не участвовал.
– Они озорники, – смеясь, сказала Шарлотта, – и гаулейтер и тем более ротмистр Мен. Да, просто озорники, не знаешь, верить им или нет. Но я им все-таки благодарна, что они направили меня к вам. Это счастье, что я вас застала сегодня вечером в гостинице. Иначе я, наверное, впала бы в отчаяние. Фабиан поблагодарил за комплимент.
– Такая красивая женщина не вправе слишком быстро впадать в отчаяние, – заметил он. Он ничего так не хочет, как помочь ей, и уверен, что город придется ей по душе.
– Надеюсь, вам предоставили хорошую комнату? – осведомился Фабиан.
Шарлотта звонко рассмеялась.
– Хорошую комнату! – воскликнула она. – Ну, разумеется, меня постарались удобно устроить, иначе гаулейтеру пришлось бы краснеть.
Она бросила недокуренную сигарету в пепельницу и поднялась.
– У меня три прекрасные комнаты, – сказала она. – Это настоящая маленькая квартира, которая была оставлена для гаулейтера. Если у вас есть время, пойдемте, я вам ее покажу.
Она направилась к двери и знаком пригласила Фабиана следовать за собой. Он пошел, чтобы не показаться неучтивым, да и не в его натуре было отклонять просьбу красивой женщины.
Комнаты оказались просторными и со вкусом обставленными. Повсюду стояли большие вазы с ландышами, точно такие, какую Фабиан вчера купил для Кристы.
– Здесь просто великолепно, – заметил он.
– Правда, хорошо? – ответила она, равнодушно прохаживаясь по комнатам.
И, не дожидаясь, покуда он выскажет свое мнение, добавила:
– Вы уже ужинали? Нет? Вот и прекрасно.
Она даже захлопала в ладоши.
– В таком случае доставьте мне удовольствие и поужинайте со мной. Идет? Если вы ничего не имеете против, мы проведем этот ужасный вечер вместе. Садитесь и будьте как дома.
Не дожидаясь его ответа и как будто боясь, что он откажется, Шарлотта продолжала: