Пляска смерти
Шрифт:
Джейсон и Натэниел переглянулись и посмотрели оба на Реквиема.
— Вызови свою силу, Реквием, — сказал Джейсон, — и вызови ее ardeur. Она слишком слаба привязать им тебя к себе, как пыталась раньше. Накорми ее сперва, и ты будешь в безопасности.
— Вроде чревовещания, — сказала я. — Шевелятся твои губы, а из них выходят слова Жан-Клод.
Джейсон улыбнулся мне — совершенно своей улыбкой — и пожал плечами:
— Его слова или нет, но все равно правда.
Я
— Вот почему ты тогда остановился? Ты боялся, что я стану владеть тобой посредством ardeur’а?
— Да, — ответил он. — Я боялся того, чем кончил Лондон, потому что я этого не хочу.
— Я не думаю, что сейчас готова привязать к себе кого бы то ни было.
По его лицу пробежало выражение совсем не мягкое, не нерешительное — полностью мужское выражение. На миг.
— Тогда я могу делать с тобой, что хочу.
Я подумала было поспорить с формулировкой, но на спор у меня энергии бы не хватило. Слишком я была выжата досуха.
— Да, — сказала я. — Можешь.
Он сел, беря меня на руки и прижимая к груди, переложил на другой край сиденья, встал надо мной на колени. Сила его плясала по мне, и даже это была энергия, была пища. Я смотрела, как тонут его глаза в синем пламени его собственной магии, и наконец он стал смотреть на меня так, будто эти глаза слепы.
— Это действительно то, чего хочет моя госпожа?
Я посмотрела вниз, вдоль его тела. Оно буквально кричало о голоде, а он просил, просил разрешения еще раз.
— Реквием, — сказала я. — Я обещаю, что всегда буду считать тебя джентльменом, но я уже сказала «да».
— Всегда лучше быть уверенным, — шепнул он.
— Не знаю, кто тебя учил этой осторожности, но точно не я.
И я погладила его рукой не по груди — чуть над ней, играя с его аурой. Сколько энергии в ней было…
Он на миг закрыл глаза.
— Обещаю тебе, Реквием, что утром буду уважать тебя так же.
Это вызвало у него улыбку, и он сказал:
— Анита, ты всегда будешь моей госпожой.
Я не могла не засмеяться, но тут он вылил свою силу на меня, и смех сменился другими звуками.
Глава пятидесятая
Ardeurпроснулся, но даже ardeurказался слабым. В прошлый раз я распространила его на всех, кто был в комнате, теперь, в машине, он не захватил ни Натэниела, ни Джейсона. Они остались нетронуты. Мне надо было напитаться — не только набрать силу, чтобы помочь сегодня Жан-Клоду, но чтобы не начать случайно высасывать жизнь из Дамиана.
Я видела, как скользит надо мной тело Реквиема. В полутьме салона я не видела, надет ли на
Я с трудом нашла слова и сказала:
— Когда ты, тогда и я.
— Я пропитаю твое тело всем наслаждением, которое оно только сможет принять, — ответил он голосом, напряженным от самоконтроля.
— Реквием, у нас нет времени давать Аните все наслаждение, которое она сможет принять, — вмешался Джейсон. — Мы нужны Жан-Клоду.
Реквием кивнул, но ритма не изменил.
— Господи, как ты хорошо это делаешь, — прошептала я.
И напряжение нарастало, нарастало, нарастало, и наконец от очередного прикосновения его тела изнутри пролилось. Я кончила с воплем, вцепляясь ногтями в кожаное сиденье, меня подбросило навстречу Реквиему, я полоснула его ногтями по бокам, и он вскрикнул.
Боль не заставила его воспрянуть, как бывало с Натэниелом и даже иногда с Микой. Он ее принял, но дело кончилось, и боль этого не изменила.
Кто-то тронул мое лицо, и ardeurперепрыгнул на него. Я почуяла запах волка и поняла, что это Джейсон, еще до того, как увидела.
Он тяжело сглотнул и сказал с придыханием:
— Тебе лучше.
Я кивнула.
— Не обижайся, но нам надо тебя накормить и быстро всем вернуться, как можно быстрее.
— Да, — ответила я хрипло.
— Если мы это удвоим, ты быстрее насытишься, и быстрее будем готовы.
Я нахмурилась — отчасти в послеоргазменном тумане, отчасти оглушенная ardeur’ом, отчасти приходящая в себя.
— Чего?
Над его плечом появился Натэниел, тронул меня за руку. Ardeurперепрыгнул на него, но передавался он лишь при касании. Все еще я не набрала полной силы.
— Я хочу, чтобы ты взяла меня губами, пока тебя несет ardeur.
До меня начало доходить.
— А что в это время будет делать Джейсон?
— Тебя иметь, — ответил Натэниел.
Джейсон попытался сделать смущенный вид, но это у него плохо получалось. В конце концов он мне улыбнулся:
— Ты хочешь, чтобы я вел себя как совершеннейший джентльмен?
Я покачала головой:
— Я хочу, чтобы ты меня оттрахал.
Он вздрогнул, а потом глаза его наполнились тем знанием, той темнотой, стали такими мужскими. Взгляд стал почти хищный, но когда ты этого хочешь, когда просишь, то тело внизу стягивает сладкой судорогой от такого. Я вскрикнула от одного только выражения его лица.