Пляска смерти
Шрифт:
Ричард скрестил руки на груди:
— А если мы не станем этого делать, потому что я недоволен, и тогда твоя мать… — Он закрыл глаза. Его лицо отражало борьбу кучи противоречивых чувств. — Помоги мне Бог, но ты со своими братьями влип в куда большие сексуальные проблемы, чем все мы. Если я скажу «нет», и случится худшее… — Он расхаживал по краю ковра, будто стены все еще были на месте. — Я не хочу на это смотреть, но это должно быть решение Аниты. Я не скажу «нет». Никто из нас не моногамен, так чего мне злиться?
Он стоял,
— Анита? — спросил Сэмюэл.
Я посмотрела на него, все еще стоящего. И вздохнула.
— Я бы тоже не стала расширять список мужчин, честно говорю, но, как объяснил мне Жан-Клод, мне нужен новый pomme de sang, и лучше раньше, чем позже. Я не обещаю, но соглашаюсь попытаться.
Это я сказала, ни на кого не глядя, потому что очень это было трудно — при троих мужчинах, с которыми я уже сплю, согласиться попробовать нового любовника.
— Хорошо, — сказал Сэмюэл, и такое облегчение было в одном этом слове, что я взглянула на него.
Он улыбался, глаза его сияли от счастья, и в них были слезы. Непролитые слезы. В этот момент я поняла: он смирился с мыслью, что его жена соблазнит кого-то из их сыновей, и он убьет ее, а сын станет безумным, и его тоже придется убить, и… слишком много какой-то эдиповости, чтобы выразить словами. Сэмюэл смирился, что когда-нибудь произойдет худшее, и вдруг пришло спасение. Как человек, который ожидал палача, и вдруг пришло помилование от губернатора.
Я еще сама не разобралась в своих чувствах насчет расширения списка, но было невероятно хорошо — для разнообразия — быть чьим-то спасением от безжалостного рока. Быть спасителем, а не палачом — знаете, чертовски это хорошо звучало.
Глава четырнадцатая
Сэмюэл улыбнулся Жан-Клоду, и получилось это у него, как многое другое, очень по-человечески. Я поняла, что он, подобно Огги, может быть куда «нормальнее» других вампиров. Это у него вампирский трюк, как у Огги? Может быть. А мне надо в это влезать и раскрывать его тайну? Не-а. Хватит на сегодня великих откровений, хотя в них я не виновата. Очень постараюсь больше ни во что сегодня не вляпываться. Моя цель — закончить эту серию встреч так, чтобы ничего больше плохого не стряслось. Так отчего я так волнуюсь?
Я снова села рядом с Жан-Клодом, но Ричард садиться не стал. Он остался стоять, сложив руки на груди, ссутулившись, как от боли. Я знала это выражение его лица, обычно означавшее, что у нас намечается серьезная ссора. Сегодня я ссориться не хотела ни с кем, а с Ричардом — особенно.
Жан-Клод тронул меня за руку. Я вздрогнула, обернулась к нему.
— Что случилось, ma petite?
Я посмотрела на него многозначительно и глазами указала нашего третьего.
— А, — сказал Жан-Клод.
Я вцепилась в руку Жан-Клода
— Ричард? — позвала я.
Он обернулся ко мне — темно-карие глаза пылали.
— Что? — Так злобно прозвучало это слово, что даже он сам поморщился. — Извини, Анита. Так в чем дело?
— Чтобы уйти, тебе не обязательно начинать со мной ссору.
Ну вот, все честно и так мирно сказано, как я только могла.
Он нахмурился:
— Что это должно значить?
— То, что с момента, когда мы стали говорить с Сэмюэлом о его детях и их проблеме, ты все сильнее напрягаешься.
— А если мы будем рассуждать насчет того, чтобы я переспал с тремя новыми женщинами и две из них семнадцатилетние, ты злиться не станешь?
Я подумала и ответила:
— Стану.
— Так не ожидай, что я буду доволен.
— Что ты хочешь, Ричард, чтобы я сделала? Извинилась? Так я даже не знаю толком, за что именно. Как бы там ни было, я тебе говорила, что про семнадцатилетних я ответила «нет».
— Я думаю, Жан-Клод, мы с Самсоном оставим вас сегодня. — Сэмюэл встал. — У вас, кажется, есть что обсудить.
Самсон встал рядом с отцом. Он был на два дюйма выше Сэмюэла, будто мамины гены ему добавили роста. Интересно, чего еще они ему добавили. Я на самом деле мало что знала про русалок или про сирен. Наверное, надо ликвидировать этот пробел до того, как придется иметь с ними тесный и личный контакт.
— Еще не сейчас, друг мой, пожалуйста, — ответил Жан-Клод. Он повернулся к Ричарду — безмятежным лицом к недовольному. — Нам нужно получить ответ еще на несколько загадок до того, как мы осмелимся завтра представить ma petiteнашим братьям.
Сэмюэл кивнул и сел.
— Ты подумал, что, если привести ее в общество почти дюжины мастеров городов, не получится ли ночь еще интереснее этой.
— Exactment, — кивнул Жан-Клод.
— А на эти вопросы может ответить только вампир? — спросил Самсон.
— Мне нужен совет от мастера, подобного твоему отцу, — пояснил Жан-Клод.
— Тогда я мог бы пойти в отель и посмотреть, как там мать и близнецы.
— Я думаю, там есть кому присмотреть за ними, Самсон, — ответил ему отец.
Самсон посмотрел так, будто хотел что-то сказать глазами, а отец не понял.
— Ты уходишь, думая, что тогда мне будет не так неприятно, — сказал Ричард.
Самсон посмотрел на него — с честным, открытым лицом — и кивнул.
— Это… — На лице Ричарда боролись различные эмоции, потому что дружественный жест от чистого сердца не мог оставить его равнодушным. — Это действительно… хорошо с твоей стороны.
— Ты и без того не любишь делиться Анитой, и вот появляюсь я и прошу поделиться и со мной. Нам нужно, чтобы она нам помогла. Я не хочу терять мать и одного или обоих младших братьев.