Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
— Теперь, когда у Марко есть спутница, я могу быть свободна? — кивнув на мило воркующую парочку, поинтересовалась у босса.
Парочка говорила на двух языках: он на итальянском, она — на русском, но понимали они друг друга без переводчика.
— С чего такой странный вывод? — рука Матеуша поднялась с талии на мою спину и сожалеюще отпустила. — Ты изначально была приглашена не в качестве спутницы итальянца.
— То есть, вы все-таки собираетесь показать ему цеха и новые разработки? И вам понадобится переводчик…
— Я
— Компания… — фыркнула я.
А потом взглянула на Матеуша и увидела, что он смотрит на меня совершенно серьезно.
— То есть… — задумалась я.
— Нам пора, — взглянув на свой мобильный, Ковальских мягко подтолкнул меня к машине.
Марию уговаривать не пришлось — едва прозвучал звук отключения сигнализации, она уже впорхнула на заднее сиденье и призывно улыбнулась иностранцу, когда тот спешно усаживался рядом.
— А кем она работает в вашей компании? — спросила я у Матеуша.
— Колет орешки, — ухмыльнувшись, ответил тот. — Садись, Ева-Ева, а то твой невинный взгляд…
Ковальских открыл мне дверь — я села. Машина тронулась с места. На задних сиденьях то и дело смеялись. Я смотрела в окно на город, пытаясь отвлечься и не замечать этого. А потом поняла! Поняла, и…
— Матеуш… — повернув к нему голову, начала я.
И осеклась, когда сообразила, что я сказала. И кому я это сказала! И…
— Правильно, — подмигнув, усмехнулся тот. — Все правильно, Ева-Ева.
И вот как узнать: это его «правильно» относилось к тому, что я догадалась, кем работает Мария. Или к тому, что я случайно обратилась к нему по имени…
Я предпочла грешить на вариант номер один, но второй упрямо лез в голову. И когда мы приехали в боулинг-клуб, и когда играли компанией, и когда Ковальских делал вид, что ухаживает за мной. И особенно, когда иногда я ловила на себе его взгляды. В них тоже скрывался какой-то вопрос. И мне хотелось бы знать, какой именно, и в то же время, хотелось оставить все так, как сейчас.
Хотя бы так, как сейчас.
Потому что с каждой минутой, что мы были вместе, мы как-то сближались. Вопреки его дерзким ухмылкам. Вопреки его едким репликам. Вопреки тому, что мне не нужны отношения. И вопреки тому, что он — босс. Мой босс. С которым точно не будет легко. В любых отношениях.
— Расслабься, — подав мне бокал белого вина, ухмыльнулся Матеуш.
И вот эта его ухмылка…
И взгляд…
Мне кажется, он знал, догадывался, что со мной происходит. Видел сомнения, различал метания, с удовольствием следил за внутренним сопротивлением.
И просто ждал, когда я смирюсь, чтобы обернуть вокруг меня кольца питона.
— Расслабься, — повторил Ковальских, салютуя стаканом с минеральной водой. — Это надолго.
Вот опять он всего одной фразой поставил
Но долго размышлять над этим мне не пришлось. Вскоре события закрутились так и сложились в такую причудливую спираль, что тут бы на ногах удержаться!
Глава № 28
Попав под обаяние Марии, итальянец не напоминал более о цели своего визита. После боулинга он с энтузиазмом поддержал идею посетить ресторан — еще бы, ведь блондинка пожаловалась, что голодна! И на странность самого ресторана он не обратил никакого внимания.
Или решил, что в нашей стране все такие — закрытые, где вход исключительно по карточкам с золотым тиснением, как предъявил Матеуш. С зоркими вооруженными охранниками при входе, с расползающейся в похотливой улыбке администраторшей, у которой из всей одежды я запомнила только черные чулки на подвязках. Ее юбка… Была ли у нее юбка? Понятия не имею.
Чулки, похотливая улыбка и губы, как две красные плюшки — вот и все, что я видела. И, видимо, рассматривала ее неприлично долго, потому что Ковальских, хмыкнув, взял меня за руку и повел вслед за итальянцем и Марией, уже затерявшимися в приятной полутьме заведения.
Приглушенный свет, чуть приоткрытые тяжелые шторы у комнат, мимо которых мы проходили. Бесшумные официанты, снующие с блюдами и испаряющиеся с глаз долой лишь по маху руки заказчика. Мужчины, вальяжно раскинувшиеся в креслах и наблюдающие за тем, как их спутницы смакуют вино, поправляют на своих бедрах подвязки, отбрасывают каблуки или медленно танцуют на столе, среди кальмаров и устриц.
Мария уверенно вела итальянца все дальше и дальше — и двигались они куда быстрее. Мы же с Ковальских шли медленно, и волей-неволей я задерживала взгляд на том, что видела в комнатах. И краснела, потому что это напоминало вуайеризм. И все равно невольно бросала взгляды, выхватывая детали.
Богатые, властные мужчины, их взгляды были пропитаны похотью и вседозволенностью, а еще утомленностью от того, что здесь все и всегда одинаково. Одинаково хорошо, как им хочется, и все-таки…
Женщины, которые были рядом, возбуждали только нижнюю часть. А сердце… душа…
Мужчины привыкли об этом не вспоминать, а женщин это не волновало.
Деньги.
Украшения.
Похоть.
Двери некоторых комнат были плотно закрыты — полагаю, там все выше перечисленное смешалось, переплелось и слилось так, как хотелось двум сторонам. А в некоторых комнатах шторы наоборот были распахнуты, приглашая случайных прохожих посмотреть или… присоединиться…
У одной комнаты я невольно остановилась, поразившись тому, как бесстрашно хрупкая девушка танцует на бедрах массивного лысого мужчины — я бы бежала прочь от одного его взгляда, но…