Плюшевые самураи (сборник)
Шрифт:
Поперек дороги лежал длинный каменный столб. Наверное, раньше он стоял сбоку дороги – старший брат Василий рассказывал, что прежде фонари на таких столбах освещали весь город, и огромное людское поселение сияло так, что его было видно издалека. Теперь города, как темные пятна на ткани мироздания – светлячки здесь не живут, сети пауков-птицеедов не мерцают, да и костры в старых развалинах разжигать некому.
Иван перепрыгнул через столб, едва не наступил на змею, гревшуюся на солнце. Он шарахнулся в одну сторону, змея –
– Не так и страшно, – пробормотал мальчик, стуча зубами. – Подумаешь, змея… Обычная гадюка.
Если бы наступил – точно укусила бы. А лес с целебными травками, такими, как русалочий волос или трилистник, что от змеиных укусов помогают, далеко. С собой у него, конечно, никаких травок не было. Что он, знахарь, чтобы в котомке лекарства носить? Несколько листьев подорожника в кармане, которыми можно унять кровь, да головка чеснока – на всякий случай – вот и весь целебный запас.
Больше смотреть по сторонам, больше слушать. Только так можно целым и невредимым выйти из любой передряги. А он уже давно не слышит ничего, кроме хруста гравия под ногами да посвиста ветра в скелетах домов. И серые стены вокруг примелькались.
Ваня замер, прислушиваясь. По коже пробежали мурашки. Из соседнего дома доносилось не то постанывание, не то кряхтение.
Что делать? Каждый охотник знает: если встретил что-то странное в лесу, лучше обойти его десятой дорогой. Но здесь ведь не лес – город. Вряд ли такими звуками заманивает доверчивых зверюшек болотная кикимора, не похоже, что в доме притаился морок. Ведь еще и солнце высоко в небе! Может, это Аленушка? Утащили ее гуси из лесу, от родной деревни, да далеко нести не захотели – вот и бросили на плоской крыше дома, что поближе. А она сама сейчас спускается по шаткой лестнице – и боится…
Не верил Ваня, что нашел сестру так легко, но и мимо пройти не мог. Наложил стрелу на тетиву – только натянуть осталось – и начал красться вперед, к огромному темному окну. Шаг, другой, третий. Как ни старается, хрустят камни.
Вот и окно. Мальчик заглянул внутрь, ничего интересного не заметил. Серые груды праха, каменные колонны. Плесени, и той нет – сухо в домах. А откуда-то снизу снова раздалось кряхтение.
Иван перелез через подоконник и увидел, что пол в одном месте провалился – черная дыра зияла между двух колонн. Из окна на втором этаже падал рядом солнечный луч.
Может, и не дыра это вовсе, а нора какого-то зверя? Ничего глупее, чем заглядывать в нее, придумать невозможно. Да только уйти все равно нельзя. Набравшись смелости, мальчик склонился над дырой. И увидел, что внизу вовсе не так темно, как казалось от окна. Квадратная комнатка с гладкими стенами, без окон и дверей, а в углу шевелится что-то мохнатое.
Ваня вгляделся внимательнее. Не поверил своим глазам, сморгнул, посмотрел еще раз. Потом тихо присвистнул и пробормотал:
– Мишка! Откуда он здесь взялся? И вылезти, небось, не может!
– А то! – донеслось снизу. – Не могу, конечно. Сам кто будешь?
Ваня чуть не грохнулся в яму.
– Я-то Иван.
– Откуда?
– Из деревни.
– Из дер-ревни… И что ты тут делаешь, Иван?
– Сестру ищу.
– Сестр-ру… Дело ясное. А нашел меня. Вот.
Медвежонок поднял мордочку. Бусинки глаз весело блестели на широкой морде. Шерсть была светлой, перепачканной пылью. На шее у медвежонка болтались какие-то тесемки – вроде бы, не ошейник, но что такое – понять нельзя.
– Вылезти не можешь? – спросил Ваня.
– Вер-рно заметил.
– Помочь?
– Ну, если не очень спешишь…
Медвежонок поднялся во весь рост, и стало понятно, что ему уже лет восемь – еще не взрослый медведь, но уже и не совсем малыш. Голова большая, уши торчком, когти черные. Протянув лапы, Мишка попытался ухватиться за верхний край комнаты-ямы – не смог.
– Пр-рыгать я не очень умею, – пояснил медвежонок. – Вот и сижу здесь. Так-то, р-ребенок.
– Я не ребенок! Мне двенадцать лет уже! Поболе, чем тебе!
– Это по возр-расту побольше. Я зато опытнее, и знаю много. Вот что нам надо сделать, чтобы я вылез?
– Веревку найти, – предположил Иван.
– Вер-ревку. Ер-рунда какая. У тебя есть, что ли, с собой?
– Нет.
– А туда же… Где ты ее найдешь? Не вер-ревка мне нужна, а подставка. Скинь сюда стол какой-нибудь. Их на втор-ром этаже много осталось.
Ваня подумал, что медведь и правда соображает. Если до края ему оставалось совсем немного, и прыгнуть он не мог, нужно было всего лишь стать на что-то. А там вылезет – лазать все медведи горазды.
– Я сейчас, – пообещал он медвежонку, осторожно ступая среди камней.
Лестница, перила которой давно обвалились, вела на второй этаж. Перед самым входом потолок поднимался высоко, а дальше было что-то вроде балкона. Туда и лез Ваня.
– Покр-репче стол выбир-рай, – командовал снизу медвежонок.
Коробку из погнутого, потрескавшегося пластика удалось найти почти сразу. Может быть, когда-то она и правда была столом. Ваня начал толкать ее вниз. Сначала дело шло как нельзя лучше, но потом коробка выскользнула из рук и загрохотала по ступенькам, ударилась об пол, раскололась и ухнула в яму к медведю.
– Эй, остор-рожнее! – возмутился он. – И стол такой замечательный сломал. Ну, ничего, я сейчас доску пр-рислоню и выбер-русь.
Ваня выглянул в окно. Шум они подняли такой, что слышно за сотню шагов, а то и дальше. Нехорошо. Но вдвоем было уже не так страшно.
Медведь прислонил доску из пластика к обложенной плиткой стене, разбежался, ухватился передними лапами за край ямы и тут же оказался наверху.
– Отлично, – проворчал он. – Спасибо тебе, Иван. Молодец, что меня вытащил. Я тебе еще пр-ригожусь!