Плюсик в Чарму
Шрифт:
– Чтобы плавать под водой! – вздохнула я, поправив «перископ на спине». Бррр! Я пришила рога к заднице. Просто на голове уже места не было. Там были уши. Я немного не рассчитала с размером.
– А теперь нужно его оживить! – запрыгал Никита, а сонный Урфин поднял голову и слетел с полки.
Пока Никита держал листик, я перерисовывала круг. На полу уже появлялись символы, которые я проверяла с линейкой.
– А вот заклинание, - Никита достал еще один листок, встал над кругом и выговорил скороговорку.
Из его пальцев полился
– Бли-и-ин, - всхлипнул Никита. Он пробовал еще и еще, пока я не отобрала у него заклинание.
– Давай по буквам проверим. Может, мы что-то не так делаем? – спросила я, разминая речевой аппарат. – Магиниус…
Мы повторяли заклинание по буквам, потом по слогам, потом наизусть, но результата не было.
– Значит, у меня мало сил, - прошептал Никита, а на глазах у него появились слезы. Он смотрел на свои руки и всхлипывал. – Значит, я слабый чародей…
– Никита, прекрати! – я обняла племянника, который тихо всхлипывал. – Магия – это еще не все… Магия не умеет многого… Помнишь, пример с феями? Когда магия была бессильна? Вот и прекрати страдать.
– Наверное, ты бы стала великим магом, - вздохнул Никита, прижавшись ко мне.
– И не подумаю, - улыбнулась я. – Помни, даже простенькое заклинание и хитрость способны победить даже самую мощную магию!
– Слушай, - шмыгнул носом Никита. – Может, ты попробуешь? А? Ты же как бы тоже маг?
– Я? Маг? – удивилась я, глядя на свои руки. – Нет, у меня не получится. Тем более, что экзамены я за тебя сдавать не буду.
– Нет, а вдруг получится? – оживился Никита. – Я в туалет сбегаю и книжки поищу. Может, мы что-то не так делаем?
– Хорошо-хорошо, - проводила я племянника, проваливаясь в мягкий диван. Пока я сидела, утонув в подушках, я почувствовала что-то твердое. Моя рука полезла под подушки и достала тетрадь в твердом переплете. И раскрыла ее.
«Дорогая мама, я не знаю, куда писать тебе письма… Мне проще думать о том, что ты просто далеко – далеко… Я думаю о тебе каждый день перед сном. Я учусь в Академии Магии. Как ты и хотела. А еще у меня есть тетя. Ты говорила, что она – «ниочем», но она самая крутая тетя на свете!»
Я прочитала детские каракули, и улыбнулась. Блин, это так приятно.
«Меня часто обижают за то, что у меня тетя – немаг. Но господин ректор говорит, чтобы я был выше этого. И не обращал внимания на оскорбления. Вчера Дариус спрятал мою тетрадь. Я его ненавижу. Он козел. Ректор сказал, что я могу жаловаться ему, когда угодно. Но теперь меня все считают жалобщиком».
Та-а-ак, а вот про этом мне никто не рассказывал.
«Господин ректор сказал, что решать проблему силой – удел слабаков. И я должен быть выше! И не отвечать. Дариус уже знает заклинания. И хвастается всем, что его папа научил! У него папа – боевой маг. Я его ненавижу!».
Я нервно сглотнула, листая дальше. Послышались шаги. Я едва успела
«А ну быстро устрой разбор полетов! Скажи, что прочитала его дневник! Отними дневник. И прочитай при нем все, что там написано! Заодно и накажи его, как следует за то, что он скрывал от тебя это! Тоже мне, Достоевский! Короче, всыпь ему по первое число за то, что молчал о проблеме!», - потребовала злая тетя, поигрывая ремнем.
«Ребенок имеет право на свои секреты. Попробуй тонко намекнуть ему. Спроси, не обижают ли его? И ни в коем случае не наказывай. И не говори, что читала дневник. Это – его вещь! Ты не имела право ее трогать», - твердила добрая тетя, поглаживая воспитательные книжки.
«Его вещь?!! Она куплена на твои деньги! У него нет ничего собственного! Вот заработает деньги, купит, тогда появится у него что-то свое! Но не раньше!», - орала истеричным голосом злая тетя. И свирепо сопела.
Пока я металась из крайности в крайность, Никита уже вошел в комнату. Я так и не решилась поговорить с ним.
– Вот! Попробуй! – Никита тянул мне листочек. – Я ничего не нашел…
– Ник, у меня не получится, - улыбнулась я, вставая с листочком. – Я же немаг! Но если ты хочешь, то можешь в этом убедиться!
Я встала возле круга, в котором лежал наш Попокусь. Мои пальцы были выставлены так, как было показано на корявом рисунке. Облизав губы, я прочитала заклинание.
– Ой! – шарахнулась я, видя, как из моей руки пошел зеленый свет. – Мамочки!
Внезапно круг засветился. Послышался жуткий рев. Внутри круга появилась воронка, а в ней какое-то пугало в черном балахоне.
– Да!!!! – сипло выдало пугало, распрямляясь с хрустом. – Наконец-то! Теперь я смогу отомстить всему миру за позорное поражение! Трепещите передо мной… Ты будешь первой, ведьма! Готовься к смер…
Я схватила со стола что-то похожее на чайник, с размаху зарядила по предположительному лицу. Оно было прикрыто черным капюшоном.
Бдзем!
- Ыммм! – выдало пугало, хватаясь костлявой рукой за лицо. На пол что-то посыпалось. – Жа фто? Как я феперь бубу мфтить?
Еще один удар «чайником» прикончил дряхлую и «мфтительную» немощь. Он рассыпался в прах. Тряпки упали на пол.
– Те-е-етя, - икнул Никита. – Это… это… это был Мракус! Он когда-то уничтожил половину магического мира…Ты, видимо, ошиблась в заклинании!
– Никита. Четыре утра. Мне откровенно чхать, кто это был! Полпятого, - устало посмотрела я на тряпку, а потом поерзала ею ногой по полу. – Чхать и растереть.
– Бли-и-ин, - Никита до сих пор не мог прийти в себя. – Нам даже задали по истории магии сочинение про него!
– Ну собери его в конвертик. И приложи к домашке, - зевнула я, ставя чайник на место. – Давай вернемся к нашему Попогрызу!
Время было семь. Никита дрых на диване.
Я сидела на стульчике и не мигая смотрела на Попогрыза. Неподалеку лежал грязный носок Никиты.