Плывущая женщина, тонущий мужчина
Шрифт:
Решив, что сколько ни выслушивай разглагольствований брата, толку никакого, Итару встал и шепнул Мисудзу:
– Может, перейдем в другое место?
– Да, пожалуй, – сказала Мисудзу неожиданно громко.
– Пока меня не было, вы уже успели составить против меня заговор?
– Какой заговор? Не говори ерунды!
– Тебе ведь нравится Мисудзу. И она к тебе неравнодушна. Я вам был помехой! Ну и отлично. Когда меня не будет, все уладится. Вы уж меня извините. Видно, мне и в самом деле пора на корабль.
Итару вновь опустился на стул и, сдерживая напирающий со всех сторон мрак, спросил у Мисудзу:
– Ты понимаешь, о чем он?
Мицуру ударил кулаком по столу.
– Как ты смеешь так говорить! Ты как-никак
– Это я-то? Ты с самого начала несешь какую-то бессвязную ахинею и не отвечаешь ни на один вопрос!
– Нет, это ты прикидываешься простачком! А сам только и думаешь, как бы переспать с Мисудзу. Вернее, уже переспал. Признавайся!
– Отстань. Это неправда, и в мыслях у меня такого не было.
– Да ты только что при мне пытался поцеловать Мисудзу, это как прикажешь понимать?
– Как ты смеешь обвинять меня в этом! Я только предложил ей перейти в другое место.
– Зачем ты собрался в другое место? Я должен быть здесь. Сейчас придет мой лечащий врач.
Итару вздохнул и поднял глаза к потолку. За эти десять дней Мицуру совершенно переменился. Ни малейшего признака излечения от болезни. Только хуже и хуже, он катится вниз. Неважно, что это будет за корабль – паром, грузовое судно, рыболовецкий траулер, роскошный лайнер, яхта, в любом случае он отправляется «по ту сторону моря». Нет, его сознание уже «по ту сторону». Какой кошмар, что его связывают братские узы с таким неадекватным человеком! Отныне ему будет отвратительно само это слово «братья». А что Мисудзу? Разве не бессмысленно и дальше тянуть супружескую лямку? Быть его братом – кошмар, а женой?
– Делай что хочешь, братец! Но ты ответишь за все!
До сих пор он старался разговаривать с Мицуру вежливым тоном. Но сейчас на него нашла такая ярость, что он едва удержался, чтобы не назвать брата придурком.
– Я готов отвечать за все. Именно ради этого я хочу стать женщиной и вывести себя нынешнего на чистую воду.
Мисудзу вдруг задрожала. От нее не исходило ни звука, но Итару понял, что она крепко стиснула зубы. Тихим, прерывистым голосом она пробормотала:
– Женщина, ты говоришь – женщина… Какой женщиной ты хочешь стать?
Было видно, что она вот-вот взорвется истинно женским гневом.
– Скоро узнаешь.
– И знать не хочу. Наверно, сейчас она явится сюда? Твой лечащий врач – девка с фотографии, вложенной в русскую книгу. Хорошо бы хоть она тебя вылечила! Я-то уже ни на что не гожусь – руки коротки!
Выпалив это, Мисудзу встала.
– Плыви на чем хочешь – на корабле, на женщине. Но я ждать тебя не собираюсь.
Оставив братьев в «машинном отделении», она направилась к выходу. Итару поспешил за ней.
Надежда на примирение супругов потерпела фиаско. Остается умыть руки. Но стоило ли Мисудзу убегать? Вот она в замешательстве замерла у лестницы. Нет, глядит с ненавистью наверх. Итару проследил за ее взглядом и увидел женщину, спускающуюся вниз по ступеням. Никаких сомнений, та самая «таинственная дикарка». С таким видом, будто Мисудзу вышла ее поприветствовать, она спустилась в «машинное отделение» и, найдя глазами Мицуру, улыбнулась. Ее взор не задержался ни на жене, ни на младшем брате. Они для нее были не более чем попутная помеха.
И эта женщина с братом…
Реальная, она воплощала такую полноту бытия, что, казалось, разрывала окружающий ее воздух. Сомнительная красотка была исполнена неодолимой мощью.
Опомнившись, Итару увидел, что Мисудзу исчезла. Поборов удерживавшее его любопытство, он бросился вверх по лестнице.
Почему? Каким образом такая роскошная красавица – с братом?… Жаль Мисудзу, но она проиграла. Испытывая смутную ревность к брату, Мицуру подыскивал слова, которые могли бы утешить «разумную монашку».
Неожиданная развязка
Все разъяснилось. Такую развязку я и предполагала. Что ж, пусть вдоволь им наиграется! Но когда, истощенный, он вернется в дом, висящий над обрывом, никто его не встретит. Буду жить, точно ничего не произошло. Развод меня не пугает. Пусть себе устраивает новую жизнь в психушке, плывущей по волнам! Смотри, не захлебнись в собственной блевотине! Вот еще выдумал – «лечащий врач»! Возбужденная сучка, которой любой мужик сгодится! Да, да, такое сплошь и рядом. Повод, чтоб удрать из дома. Мужики всегда были падки на таких. Сплошные отговорки, даже толком не смог оправдаться. И я жила вместе с этим мерзавцем! Пентюх, не способный даже скрыть свою измену. Всю жизнь держался за мой подол, а теперь, видишь ли – «сам хочу создать свое будущее»! Потерял всякий стыд, как только язык поворачивается – «хотел бы родиться женщиной»! Разве может женщина бежать от ответственности? Этим не шути! В конце концов ты превратишься в безжизненную мумию. Что посеешь, то и пожнешь. Если хватает смелости покончить с собой, можно уже ничего не стыдиться! Унижения закаляют. Авось этот «лечащий врач» научит тебя уму-разуму на всю оставшуюся жизнь! Мало, видно, я над тобой насмехалась, мало унижала, вот болезнь и зашла так далеко. Я оказалась никудышной женушкой, искренне жаль! Пусть лупит тебя плеткой, пусть топчет каблуками, пусть ссыт на тебя, тебе на пользу обратно в детство! Любишь, когда мамочка тебя ругает? Я тебе не мамочка! Так давай же искупай вину за унижения, которые мне пришлось вынести! Впрочем, я особо и не льщусь. Ну и пожалуйста! Я тоже отправляюсь в вояж. Так и быть, предаю тебя забвению. Надеюсь, Итару возьмет на себя труд уладить последствия. Ты уже не сможешь вернуться ко мне. Как только твой корабль отчалит, ты на веки вечные потеряешь место, куда мог бы вернуться. Это и будет тебе карой за все. Прощай.
В поисках Мисудзу Итару блуждал по шахматной доске квартала Соэмон. Гоняясь за длинноволосыми, худощавыми женщинами, он внезапно почувствовал, что проголодался. Голод сделался совсем невыносимым, и тогда он вспомнил, что забрел на землю обетованную гурманов, обвел глазами вывески ресторанов и палаток и не смог уже противостоять влекущему запаху печеных осьминогов, жареной вермишели и рамэна. Сколько ни противься голоду, потерявшаяся Мисудзу все равно не объявится. Итару как раз проходил под навесом углового бистро, где посетители стоя хлебали рамэн. В цилиндрическом котле кипел беловато-мутный бульон. Итару не мог избавиться от навязчивого чувства, что проделал долгий путь до Осаки именно для того, чтобы отведать этого рамэна. Как еще заглушить разочарование от тщетных усилий? Он обильно сдобрил рамэн молотым чесноком и, подув на обжигающую вермишель, проглотил ее залпом.
Затем, потягивая в ресторане пиво, разделался с горой поджаренной на шампурах свинины и только тогда почувствовал, что способен выбраться из этого закоулка. Он подумал, что Мисудзу наверняка заперлась в гостиничном номере, куксится, и решил ненавязчиво поинтересоваться, не нуждается ли она в его услугах. Наверно, тоже проголодалась – он купил в палатке печеного осьминога и вернулся в гостиницу. На двери в номер Мисудзу висела табличка «Do not disturb! [5] », поэтому он зашел в свой номер и позвонил по телефону в комнату, от которой его отделяла одна тонкая стенка. Она тотчас подняла трубку, но не произнесла ни слова, слышался только тихий плеск воды.
5
Не беспокоить! (англ.)