(По)Беда для гладиатора
Шрифт:
Я не хочу быть одна. Только не в этот Новый год, пожалуйста. Но я приму тишину и одиночество спокойно, если он не ответит. Смирюсь, если ничего не получится. Буду сидеть на старенькой кухне, давно не знавшей ремонта, пить шампанское с горла и заедать креветками.
Много чего себе обещаю, тыкая пальцем в цифры. Почти готова, что ничего не случится – будут вечно звучать гудки, а он не ответит. Такие, как Берг, не отвечают на незнакомые номера. Не проводят новогодние ночи в одиночестве. Не запоминают имена мимолётных знакомых.
Я
– Виктория?
8. Алекс
Я знаю, что это она. Визитки с этим номером телефона я раздаю только женщинам, которые чем-то меня заинтересовали.
Не думал, что откликнется так быстро. Охотник во мне ликует: бедный зайка попал в ловушку, и клетка за ним захлопнулась. Мужчина во мне разочарованно вздыхает: как просто порой завоевать женщину. Несколько комплиментов, подарок, езда по ночному городу. Всё дело в цене: дорогие девушки продаются подороже, бедные – подешевле.
Чего, собственно, я хочу, выхватив из толпы свеженькое личико?
В штанах поднимает голову предвкушение – мгновенная реакция всего лишь на телефонный рингтон. Ну, разве что. Да. Единственное, чего я на самом деле по-настоящему хочу.
Принимаю звонок. Жду смущённое щебетание. Но по ту сторону молчание. Понимаю: трусит, сейчас бросит трубку.
– Виктория? – дыхание в ответ и тишина. – Что-то случилось?
Пауза длинною в театральный антракт. Может, я оглох?
– Нет, – на самом деле мне неинтересны её проблемы. Важен лишь результат: она позвонила. – Я хотела поблагодарить за подарок. Не стоило…
– Перестань, – обрываю её сбивчивые реверансы. – Встретимся?
Снова пауза, словно она взвешивает простое предложение увидеться на сверхточных весах.
– Нет, – хм. Девушка из разряда: «а поговорить»? – Пригласи меня встретить Новый год, Алекс Берг.
В её голосе столько отваги, словно она с небоскрёба решила спрыгнуть.
«Да-да-да!» – ликует мой фаллос.
– Завтра вечером. В девять. Я заеду, – отвечаю коротко по существу и нажимаю на «отбой».
Объект запеленгован. Больше нет нужды его добиваться, можно смело выбросить девушку из головы.
Только проще сказать, чем сделать.
К вечеру тридцать первого декабря понимаю, что взвинчен до предела. Не мысли даже, а сексуальный бред. Тело напряжено, в паху – пожар, а перед глазами – Викина грудь с торчащими сосками; закушенная до крови губа; запрокинутая назад голова; напряжённый изгиб шеи.
Чем ближе час встречи, тем навязчивее откровенно бесстыжие образы.
– Спускайся, я жду, – не замечаю, как перехожу на лаконично деловой, прохладный стиль, хотя зверь внутри предвкушает встречу.
На ней не куртка, а пальто. Мягкий кашемир едва прикрывает колени. Ей идёт.
– Шикарно
Снова едем по ночному городу. В одной из моих квартир уже ждёт накрытый приходящей домработницей стол, разбрасывает разноцветные огоньки живая наряженная ёлка, звучит тихая музыка. Стандартный минимум для романтического вечера в интимной обстановке.
Практически не разговариваем, погружённые каждый в свои мысли. Уже почти у цели ловлю её напряжённость. Кажется, она жалеет, что связалась со мной.
– Эй, – заглушив мотор, притрагиваюсь большим пальцем к её подбородку. Она вскидывает на меня зелёные глаза. Растерянность. Открытость и доверчивая беззащитность, как у щенка. Не люблю такой откровенной наивности, но в этот раз готов потерпеть. – Это всего лишь Новый год. Праздник, когда хорошо вдвоём.
– Втроём, – прячет Вика глаза под ресницами. Я замираю, соображая, что она имела в виду. – Ты забыл про ёлку, Алекс Берг.
Мне нравится, как она произносит моё имя. Не тянет капризно: «А-алекс», не называет дурацкими уменьшительными именами, а выдыхает почти интимно, но открыто, словно иглы вгоняет: «Алекс Берг».
Хочется подмять её под себя прямо сейчас. Впиться в губы, ранить кожу жёстким поцелуем. Впечатать наконец-то ладони в её грудь, потереться восставшей плотью о её плоский живот. Проверить, так ли он упруг, как кажется. Сдерживаюсь с трудом.
Выскакиваю наружу, открываю дверцу, подаю руку. У неё ледяные пальцы. Волнуется. Ну, ничего. Я сумею её согреть.
В квартиру Вика входит осторожно, словно ступает по минному полю. Так кошки лапой пробуют воду. Удивляется строгому дизайну, восхищается голубой ели в кадке, смущается, когда падает её пакет. Интересно, что она в нём принесла?
Её наивная непосредственность слегка раздражает: сразу чувствую себя усталым от жизни старцем, которого уже ничем не удивить.
Очень по-женски сбрасывает лёгкое пальто мне на руки, позволяя поухаживать. Как там говорят? В гардеробе каждой женщины должно быть маленькое чёрное платье? На ней – маленькое платье цвета переспевших вишен. «И бордовый комплект под ним», – шепчет, подсказывая, возбуждённое подсознание.
Всё остальное – мимо кассы. Глаза замечают только тело: красивое и стройное, изящное для её роста. Она принесла туфли. Переобулась с грациозностью Золушки.
Длинные ноги, слегка выпирающие тазовые кости и лобок под натянутой туго тканью. Идеально плоский живот, грудь круглыми мячиками и снова соски – их каменное великолепие не скрывают ни платье, ни кружевной комплект. Зависаю на них надолго, а когда поднимаю взгляд выше, вижу, как девушка кусает губы и нерешительно смотрит на меня.