По далеким и близким дорогам
Шрифт:
Функционирование Сибирского речного пути способствовало интенсивному хозяйственному и культурному развитию Сибири. По всему маршруту возникали поселения, население которых наряду с хлебопашеством и скотоводством занималось извозом. Вдоль тракта располагались сотни постоялых дворов, фуражных складов, тележных, санных и сбруйных мастерских, занятых обслуживанием нужд тракта.
История государства Российского неотделима от истории ее главной дороги, идущей по сибирским рекам. На протяжении нескольких веков по ним расширялось пространство
Построенные города и населенные пункты с храмами, с ментальной составляющей, связанной с именами известнейших исторических лиц – уникальный культурный ландшафт России.
Примечательно, что в 1637 году в Енисейск по этому волоку пришли будущие знаменитости: Ерофей Хабаров, Максим Перфильев, Петр Бекетов и Семен Дежнев. А весной 1638 года они все вместе ушли из Енисейска в большой сибирский поход на Лену «для проведывания новых землиц».
Путь каравана занял не один месяц, так что у этих людей было время близко познакомиться и рассказать о своем прошлом и своих планах на будущее, поделиться суждениями об успехах и неудачах колонизации этого края.
Вернувшись в 1640 году из витимского похода в Енисейск, Перфильев писал государю, что на Шилке, возле устья реки Урки, в горе, добывают серебряную руду, из которой местные князьки плавят серебро. Затем его продают за соболей и торгуют с китайцами. Этим самым Перфильев на три столетия определил будущую каторгу на рудниках в Шилке и Нерчинске. Впоследствии там нашли еще и золото.
По Маковскому волоку зимой 1662 года везли в ссылку неистового протопопа Аввакума Петрова. В 1675 году с посольством в Китай здесь ехал ученый Николай Спафарий Милеску. В 1734 году волоком проезжал Герард Фридерик Миллер, первый исследователь Сибири.
В годы советской власти село служило местом ссылки. В 1923 г. через Маковский волок на Кеть ехал отбывавший енисейскую ссылку удивительный человек ХХ века, епископ Лука Ташкентский (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), профессор медицины и хирург с мировым именем.
Маковский волок активно функционировал еще в начале Х1Х века. Но реально свое значение волок стал терять с появлением в 1740-х годах Московско-Сибирского почтового тракта и, позднее, со строительством железной дороги. Именно по ним и пошло основное освоение Сибири.
Мы планировали добраться быстрее, но Александр оказался прав, только через три часа утомительного зимника мы, наконец-то, приехали к занесенному снегом селу. В начале 21 века, проехав по волоку на японском автомобиле «Тойота Прадо», мы устали. А 400 лет назад пешком или на коне с поклажей! Зимой – мороз за сорок, летом – полчища таежного гнуса. Невольно начинаешь задумываться, какие сильные люди были наши предки.
Перед селом, на укатанной машинами площадке, стояли груженые лесом машины. За ними была дорога на центральную улицу.
– Сейчас главное, чтобы дорога к храму не была занесена снегом, – проговорил Александр.– А то в прошлую зиму оставляли машину на центральной улице и шли пешком через сугробы.
Но снегу в этом году выпало мало, и дорога к храму была укатана машинами паломников.
Свернули вправо и увидели в стороне старинную деревянную церковь. Наши предки умели находить самые красивые места для храмов, старались, чтобы церковь была видна из самой дальней дали. Церковь в Маковском – не исключение. Типична и ее судьба. Она была закрыта в тридцатых годах. Вначале что-то в ней хранили, затем забросили совсем. Но строили раньше добротно, и она сохранилась. Несколько лет назад игумен Севастьян организовал прихожан, и отремонтировали с Божьей помощью храм. Поменяли сгнившие бревна, построили колокольню, провели косметический ремонт. Вот и возвышается она, сверкая куполом и крестом, стремящимся в небо.
Мы остановились у небольшого дома, как раз напротив церкви. Было еще темно, часы показывали половина девятого. Перекрестившись, мы зашли в храм.
Войдя, мы с удивлением обнаружили, что идет служба. Шла праздничная литургия в честь Николая Чудотворца. Ведь сегодня было 19 декабря.
Немного погодя я спросил у рядом стоящей женщины:
– Когда началась служба?
– В половине восьмого.
– А почему так рано?
– После праздничной литургии соборование будет.
С благородной проседью в бороде статный священник читал молитвы.
Запела женщина на клиросе. Голос высокий, дребезжащий, слова было разобрать трудно. Священник стал кадить. Вначале он кадил у алтаря, передвигаясь от одной иконы к другой. Затем батюшка спустился к прихожанам. Священник был пожилой. Быстрый, внимательный взгляд; одет в праздничную рясу, на ногах валенки. Тем временем он подошел к аналою, пару раз взмахнул кадилом, и я почувствовал запах ладана.
Чтица, мгновением ранее произнесшая: «Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе», перекрестилась, и все тоже перекрестились.
Словно какая-то большая, теплая волна, подхватив, захлестнула меня. Раздражавшее своей фальшивостью пение чтицы неожиданно стало умилительно-нежным, ласкающим душу. Но самое главное было не в этом. Вся моя жизнь в мгновение ока пролетела передо мной. Жизнь непутевая, бестолковая, грешная. Непутевая – по своей бесцельности, бестолковая – по той суетности, что делала мое существование одним сплошным мельтешением, и грешная – ибо любил я в жизни только самого себя. Даже те поступки, в которых можно было бы найти доброту и бескорыстие, по сути дела только ласкали мое тщеславие и самолюбие. Вспомнились слова Базарова: «Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения».
Обо всем этом я мог бы рассуждать долго, а иной раз, раньше, я не без удовольствия поругивал себя, – но здесь, в церкви, здесь … было иначе. Мне стало жаль себя, жаль моих друзей, живущих так же бестолково. Вдруг представился день моего ухода из жизни, равнодушное сочувствие окружающих. А вероятнее всего, никто и не заметит моего ухода. Я взглянул на иконостас. Христос глядел мне прямо в глаза. Нет, не так – в душу мою Он глядел, но не было суровости в этом взгляде. Была любовь, которая доселе мне неведома, которая испепеляла меня. Я отвел глаза. Но и с других икон на меня смотрели… смотрели живые люди. Николай-угодник, Сергий Радонежский, наконец, сама Божья Матерь, распростершая в своих руках святое покрывало.