По дороге к счастью

Груздева Полина

Мокрели у нее глаза у нее глаза и тогда, когда садилась за стол, открывала дневник и видела, сколько уроков ей нужно еще выполнить. Уже сопела в кроватях малышня – за окном темнела глухая ночь, – усталое тело просило отдыха, но идти в класс с невыученными уроками Людка не могла, вот и плакала от отчаяния. Но слезами себе не поможешь. Утерев слезы, девятиклассница открывала учебники и углублялась в задания.

Может, именно в такие моменты и учишься преодолевать в будущем подножки жизни? Наткнулся, осилил и пошел дальше. Говорят, в трудностях

вырабатывается стойкий, выносливый, несгибаемый характер. А Людке – хочешь не хочешь – приходилось быть сильной.

День намечался трудовой и спокойный. После утренней возни Витька и Светка отправились в свои классы, а Людка ждала Вальку, отправившуюся по нужде в «домик неизвестного архитектора», расположенного в пределах видимости из окна детской. Уже готовая к выходу, девушка в нетерпении подбежала к окну, стараясь увидеть сестру. Валька, держась за живот, сидела на корточках недалеко от дома.

Слетев по деревянным ступенькам вниз, Людка выбежала во двор, подбежала к Вальке:

– Что случилось? – в тревоге спросила она, глядя на сгорбленную спину сестры. – Ты чего тут сидишь? В школу опоздаем!

– У меня живот болит, – приподняв голову с двумя белыми бантиками по сторонам и обнаружив сморщенное от боли лицо, прохныкала девчонка.

– Может, что-то съела не то, – решила Людка. – Вставай, пойдем, ляжешь на живот, будет легче.

Но не тут-то было. Пытаясь подняться на ноги, Валька еще громче закричала от боли и снова согнулась пополам. Осознание того, что все очень плохо, пришло на ум Людке мгновенно: страдалицу нужно срочно доставить в больницу. Телефона у простой рабочей семьи Никитиных никогда не имелось. Взрослых рядом не оказалось. Значит, везти Вальку можно было только верхом на себе.

– Садись ко мне на спину, – приказала Людка и, уже мягче, добавила: – Потерпи, в медпункте тебе помогут.

С великим трудом Валька взгромоздилась на спину сестры, вцепилась в ее плечи. Та подхватила больную сзади под ноги и потащила. Шаг за шагом шла девушка, сосредоточенная на одной цели: донести тяжелую ношу до пункта медицинской помощи, не уронить. По пути она не видела ничего, кроме зданий, мимо которых несла страдающую от боли девчонку. Вот один дом. Еще дом. Следующий дом перед клубом. Клуб «Геолог». Еще немного…

На улице не видно ни одного человека, помочь некому – все уже на работе. С каждым шагом Валька становится тяжелее. Она медленно сползает со спины Людки, потому что у той слабеют руки. У спасительницы уже дрожат ноги. Но надо идти.

Наконец здание медицинского учреждения. Людка, почти согнувшись под углом в девяносто градусов, правой рукой толкнула дверь и втащила сестру в помещение. Навстречу ей бросилась фельдшер, помогла уложить больную на лежак. Людка, красная, потная, дыша как загнанная лошадь, бессильно опустилась на стул.

Нина Игнатьевна, медсестра, заподозрив острый аппендицит, сразу же организовала машину и обеих сестер отправила в район. Екатерина узнала, что дочерей везут в

больницу. Когда Вальку отправляли на каталке на операцию, вместе с Людкой ее провожала мать.

Обязанности хозяйки старшей из дочерей Никитиных пришлось выполнять до самого рождения Сережки. Новорожденный оглушил криком мать и весь персонал районной больницы, принимающий роды у Екатерины, пятого мая. С появлением на свет очередного ребенка всех Никитиных стало семеро. «Как дней в неделе», – смеялась Екатерина.

Летом в пионерский лагерь отправились Валька, Витька и Светка. Людка осталась дома: помогать матери по уходу за Сережкой. Спокойный, улыбчивый малыш в семье радовал всех. Но старшая из детей обожала его особенно. Она с нежным старанием пеленала грудничка, поила из бутылочки, выходила с ним на прогулку, убаюкивала. Так прошли ее летние каникулы тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.

Глава 7

Первый поцелуй

Перед началом учебного года выяснилось, что в Людкином классе осталось всего четырнадцать учеников. Для открытия дневного десятого этой численности было недостаточно, и коллектив в полном составе препроводили в вечернюю школу. Так как девятиклассники за время учебы проштудировали программу десятого класса вечерки, то они сразу оказались в одиннадцатом, выпускном.

Если ученики-рабочие пропускали уроки (в основном не потому, что они были недобросовестными школьниками, а потому, что пропуски приходились на вечерние смены, на длительные отсутствия по производственным делам), то в новом одиннадцатом не занятых на производстве юношей и девушек посещаемость была отменной, и учились – в меру своих способностей – все на совесть…

Вечереет. Людка выходит из дому, возле бассейна к ней присоединяется Лариска, и девушки, болтая без умолку, направляются к школе.

– Слушай, Людка, теперь мы – ученицы вечерней школы рабочей молодежи. А учиться будем в том же здании. Будто ничего не изменилось, – весело говорит Лариска, размахивая портфелем и насыщая сентябрьский воздух ароматом «Красной Москвы».

– Лариска, ты чего так надушилась? – спрашивает подругу Людка, шагая с ней рядом и прижимая портфель под мышкой левой руки. – Этим ароматом нам придется дышать четыре часа.

– Ой, Людка, – парировала модница, – какая ты скучная! Я же немножко надушилась. А что? Тебе не нравится запах?

– Конечно, нравится. Только готовься услышать не такие доброжелательные, как мои, упреки. Если бы в кино, то, конечно, хорошо. А так…

– Люд! – перевела неприятный разговор Лариска на другую тему. – В выходной на волейбол придешь? Там такие интересные ребята появились! Валька рассказывала. Она же недалеко от школы живет, приходит на площадку чаще, чем мы с тобой.

– Кто такие?

– Не знаю.

– Ладно, посмотрим, – ответила Людка, открывая дверь учебного здания, знакомого до единой дощечки на коридорном полу.