По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара

Нукланд Алан

Девушка за столиком вскочила со стула и её глаза заметались от одного окна к другому. Замерший на мгновение охранник бросил взгляд на застывшего муржита, в искреннем удивлении таращащегося на входную дверь, а затем выхватил меч и подбежал к ближайшему окну, отодвинув тюль и напряженно всматриваясь на улицу.

И в этот самый момент отсчитывающий про себя секунды Харуд вытащил руку с фиалом из кармана и швырнул его в центр комнаты. Короткая вспышка, треск лопнувшего стекла и комнату с коридором затянуло плотным туманом с огневеющими росчерками. Муржит тут же бросился вглубь дома, слыша за спиной стук опадающих тел.

— Нападение! — закричал он во всё горло, несясь по коридорам

и метнувшись вверх по лестнице. — Все к оружию! По местам! Атака! Атака, вашу мать!!!

Свернув в коридоры третьего этажа и проносясь мимо выскакивающих из дверей силпатов, он не переставал раздавать приказы зычным командирским тоном, уверенным, яростным и не терпящим неповиновения:

— Крыша! Окна!! Подвал!!! Все по местам!!! По местам!!!

Резко затормозив у нужной двери, он вломился внутрь, скользнул взглядом по облачённому в полное снаряжение высокому воину, стоящему за массивным дубовым столом, и тут же развернулся, вновь заперев за собой вход.

— Что там происходит?! — рявкнул хозяин кабинета. — Докладывай!

Харуд задвинул дверной засов и щелкнул затвором замка, после чего повернулся и скинул капюшон.

— Харуд?? — немолодой мужчина с проседью на висках выпучил глаза от изумления. — Какого хрена ты здесь делаешь?!

— Здравствуй, Маркус, — муржит усмехнулся, оголив клыки. — Кажется, нам пора поговорить…

Глава 8.6

Наблюдая с холма за тем, как в разных частях военного лагеря, посада, на крепостных стенах, а затем и в самом городе расцветают огненные цветы с расползающимся повсюду изумрудным туманом, я отозвал всю экипировку и начал превращение в дракона.

Уже привычная боль сковала всё тело. Позвоночник выгнуло дугой, кости рук и ног с хрустом сломались, а затем стали перестраиваться, увеличиваясь и наращивая новую костную ткань. Я с рычанием пал на четвереньки, чувствуя, как натягивается бугрящаяся на спине кожа, а затем с треском разрывается, высвобождая уродливые, покрытые кровью зародыши крыльев. Потоки пустарной энергии хлынули в меня, преобразуясь в новую плоть, кости и тугие связки огромных мышц. Череп корёжило и сминало, зубы вытягивались и заострялись, шея с громкими щелчками пополнялась дополнительными позвонками и становилась всё длиннее, в то время как с другой стороны стремительно покрывающегося чешуёй тела рос извивающийся хвост.

Ощущая громоподобные удары второго сердца, бившегося о грудную клетку вслед за первым, я распахнул глаза с вертикальными серебряными зрачками, и с оглушительным рёвом поднялся на задние лапы, распахивая во всю ширь гигантские чёрные крылья. Вдыхая полной грудью ледяной воздух и зарываясь когтями в рыхлый снег, я испытывал непередаваемое наслаждение, доступное лишь запертому пленнику, наконец выбравшемуся из темницы и воздевшему руку к столь прекрасным небесам.

Гортанно стрекоча от удовольствия, я опустил взгляд на уже не кажущийся таким уж неприступным город, с его испуганно копошащимися, подобно муравьям, жителями и защитниками, и мои губы обагрились в оскале. Подняв над собой полотна своих крыл, я оттолкнулся от земли мощными лапами и с сильнейшим взмахом воспарил в желанную высь, впервые за многие тысячелетия обретя наконец подлинную свободу.

Пролетая над лагерем, я взревел во всю мощь лёгких, и ответом мне были волны изумления и страха. Заломив вираж влево, я пронёсся вдоль крепостных стен к скованной льдами реке, затем резкий крен вправо и широкая полоса покрытой толстой коркой воды, разделяющей город пополам, стелется прямо подо мной. Сотни глаз неотрывно наблюдают за ставшим вдруг явью мифическим чудовищем, сотни глоток

что-то кричат вслед рассекающему небеса величественному дракону, сотни сильнейших воинов лихорадочно пытаются придумать, как же им сражаться с этой выползшей из самой бездны ужасающей тварью. И я, находясь в эпицентре их внимания, в несколько могучих взмахов достигаю моста, что соединяет западный и восточный Афилем, глубоко вдыхаю обжигающий холодом зимний воздух, и в следующее мгновение выдыхаю из пасти поток безудержного, всепожирающего пламени. Покрывший реку лёд взрывается от неимоверного жара и вместе с шипящим паром во все стороны разлетаются многотонные смертоносные глыбы, с чавкающим звуком раздавливая вопящих в ужасе силпатов и тысячами осколков расшибаясь о стены Афилема, ледяной шрапнелью пронзая горячую плоть. Волны яростного огня обрушиваются на мост и из бурлящего месива разбегаются истошно вопящие, сгорающие заживо фигуры. Я же мчусь дальше, огибая город по кругу. Новый вдох — и вновь испепеляющие жидкие струи устремляются к своей цели, разбиваясь об оборонные башни и заливая лестницы.

Некоторые из силпатов, не поддавшихся панике, попытались дать мне отпор — они колдовали магические щиты, стреляли из луков, помогали раненым товарищам и творили свои сильнейшие атакующие заклинания. Однако же в большинстве своём эти попытки были тщетны — мало того, что по мне сначала нужно было попасть, так ещё и драконью плоть защищала не только чешуя, но и мои собственные оборонные плетения. Я прекрасно понимал, против какой могущественной силы дерзнул выступить, и потому в ход пошло всё, начиная от волшебных доспехов и заканчивая куполами из чистейшей пустарной энергии. Они все должны быть непоколебимо уверены в моей непобедимости.

А потому ни в коем случае нельзя дать врагу опомниться и сгруппироваться.

И я исполнил финальный аккорд этой безумной симфонии.

Мчась подобно вестнику смерти над полевым лагерем афилемского войска, я раз за разом выпускал потоки пламени, прожигая целые просеки в рядах деморализованной и отравленной силпатской армии, практически полностью лишенной своих командиров. А когда я закончил, то с рёвом взмыл ввысь и замер, расправив крылья и паря над распростёртым у моих ног Афилемом.

И, наблюдая с небес за разверзшимся внизу хаосом, я не смог сдержать довольной усмешки. Ведь я как никто другой отлично понимал, что учинённые нами разрушения лишь с виду являются столь ужасающими и невообразимыми, а в действительности же всё это лишь один большой обман одного весьма хитромудрого Саргона…

Глава 8.7

Когда командирская палатка улетела ко всем шхайратам от взрывной волны, оглушенный легранд Розеус Хаттарский выполз из-под обломков и, пошатнувшись, попытался подняться. Нога поскользнулась на снегу и он едва вновь не упал, но ему всё-таки удалось устоять и сделать несколько шагов. Тряхнув головой, он, заглатывая ртом морозный воздух, стал осматриваться вокруг. Гарь, дым, крики бегущих куда-то воинов, стоны, огонь и кровавый снег — всё это взгляд выхватывал отдельными лоскутами, пытаясь объединить в общую картину.

И тут над его головой раздался пронзительный рёв, и легранд, резко запрокинув голову, с распахнутым ртом и выпученными глазами смотрел на проносящегося над лагерем огромного чёрного дракона, на мгновение затмившего своей тушей небеса.

Дракон?! Это что, Лядь его задери, настоящий дракон??!

Невиданное зрелище быстро привело Розеуса в чувства, и он, не отрывая взгляда от быстроудаляющегося чудовища, мгновенно переключился на лидерские грани и стал сверяться с расположением отряда на карте и статистикой потерь.