По дороге на Оюту
Шрифт:
Я послушно перевернулась на другой бок и сильно сжала веки. Сверху на меня опустилось одеяло.
— Что ты вообще тут делаешь, малышка? — Такого вопроса я не ожидала.
Растерявшись окончательно, распахнула глаза и уставилась на него, не зная как реагировать на его фразу.
— Земляночка, что ты потеряла на этом корабле? — повторил он вопрос.
— Не знаю, – честно ответила я, – хотела сойти, а они не пустили. Начался предстартовый отсчет, – мой ответ самой показался сумбурным и каким-то
— А, понятно, куда ты тогда так резво рванула, – процедил он сквозь зубы, — как тебя звать?
Я насторожилась, зачем ему это знать? Что он вообще ко мне с расспросами полез? Какое ему дело до глупой землянки?
— Мне каждый свой вопрос дважды повторять или ты с первого раза его понимаешь?
— Я Анита, – прошептала я, напуганная его резкостью. – Анита Корф.
— Анита, – повторил он мое имя.
— И куда же ты летишь, маленькая Анита? — мне показалось, что на его устах появилась нежная улыбка.
— На какую-то станцию, а оттуда на Оюту, — тихо прошептала в ответ.
Я уже сама запуталась со всеми пересадками и даже забыла, в какую космическую дыру вообще билет покупала.
— И кто же тебя, солнышко, надоумил лететь на Оюту? — на его лице отразилось удивление.
— Никто, – опустив глаза, поняла, что сейчас он окончательно убедится в том, что я непроходимо тупая баба. Потому как лететь неизвестно куда одной с моим характером, в моем положении, да еще и при таких обстоятельствах, не обдумав все, не разузнав, что да как, может только недалекая особа, страдающая скудоумием.
— Никто? Что же ты проснулась утром в мягкой постельке и решила, что тебе очень надо лететь на край вселенной? — хохотнул он.
— Нет, – я подняла на него взгляд, – мне больше некуда лететь, дома больше нет. Ничего не осталось. Так какая разница куда лететь?
— Ааа, – его взгляд стал серьезней, – подлые марсиане отобрали у землянки теплый дом и обобрали до нитки.
Я не понимала, чего он хочет от меня добиться. Почему он терзает меня своими расспросами и рычит в мою сторону?
— Нет, – мой голос дрожал, – это были дезертиры. Свои пришли и уничтожили все.
Схватив одеяло, я сильно дернула его на себя. Больше разговаривать с ним или еще с кем-либо я не хотела. Я не заслужила его злость. Если он ненавидит землян - это его беда, не моя.
Но моё призрачное уединение продлилось недолго. Одеяло вновь сдернули с лица. Сжавшись, я ждала его дальнейших действий. Теперь я боялась и его.
— Где твои родители? Ты хотя бы совершеннолетняя?— спокойно задал он очередной вопрос.
— Какая вам разница, где они и сколько мне лет? Какое вам дело до меня?— пропищала я таким жалким голоском, что самой противно стало от своей беспомощности и немощности.
Я ожидала, что он разозлится еще больше
— Я не люблю, чтобы мои вопросы оставались без ответов, — запомни это на будущее. Мне напомнить тебе вопрос?
Да что это вообще такое? Хныкнув, я прошептала:
— Просто оставьте меня в покое и забудьте, что я вообще существую.
— Не выйдет, у меня память хорошая, — ухмыльнулся он. — Где твои родители, Анита?
— Мамы больше нет, а отец на Ио.
Крепко обняв рюкзак, я ткнулась в него лицом. Мне так захотелось вынуть хоть одну фоторамку и взглянуть на мамочку.
— Почему не осталась с отцом?— мужчина мягко дернул за лямку моей сумки и, вынув ее из моих рук, убрал в сторону.
— Он не пришел встречать, вызвал бригаду медиков и договорился с охраной, чтобы они меня им сдали, — немного сбивчиво ответила я.
Бровь на лице марионера медленно поползла вверх. Холодная маска окончательно слетела с лица. Сейчас он выглядел озадаченным.
— Ты чем-то больна?
— Нет, ничем,— шепнула я, без рюкзака в руках я чувствовала себя неуютно, не за что было спрятаться.
— Зачем тогда больница? — мужчина осторожно убрал пару прядок волос, упавших мне на лицо. — Анита, расскажи все, и я постараюсь тебе помочь.
— Он меня в психушку сдать хотел, – я нервно рассмеялась. – Подумал, что я на голову больная. Хотя чего уж там, правильно решил.
Злость поднималась внутри удушающей волной. Я судорожно схватила край одеяла и сжала со всей силы. Так гадко на душе стало. Захотелось оттолкнуть от себя мужчину и обидеть его. Чтобы он больше не лез ко мне с вопросами и приказами.
— Тихо, маленькая, – мужская ладонь нежно погладила меня по волосам.
Этого оказалось достаточно, чтобы я мгновенно успокоилась и расслабилась.
— У меня в детстве были проблемы с психикой, – честно призналась я, – но меня вылечили. Я здорова. И психически, и физически. А он даже не встретил, зато успел место в психушке для меня подготовить. А мамы больше нет, я оставила ее дома, укрыв своим детским пледом. Ее нет. Ничего нет!
Я разрыдалась. Такой стыд и боль. Стыдно за то, что слабая такая, а больно оттого, что ничего не вернуть и не исправить.
— Ты есть, – ладонь теплая и неожиданно нежная скользнула по моей щеке, стирая слезы, – это главное.
— Нет, – я хмыкнула носом, пытаясь успокоиться, — меня тоже нет. Это вопрос времени. Я не смогу выжить.
Понимание этого оглушило. Я не смогу выжить одна. Просто не смогу. Все мои попытки куда-то переселиться, улететь, сбежать - это жалкие попытки уцелеть. А по факту: не изнасилуют, не убьют здесь, так свернут шею потом.