По дороге в Дамаск
Шрифт:
– Bonjour, monsieur!
– Bonjour!
– Une lettre pour vous!
Козак удивился про себя, - кто бы мог ему писать на этот адрес?
– La lettre de chez vous?
Консьерж, ловко выхватив из стопки еще не разложенной по "сотам" корреспонденции письмо, передал его мужчине. Тот взял его рукой в перчатке; поднес к глазам, прочел надпись на конверте, сделанную неким отправителем твердым почерком - печатными буквами - по французски в графе "адресат".
Да, все верно: письмо адресовано именно ему. Или, если быть точным, тому человеку, который проживает здесь под именем Ivan Kozak.
Мужчина
Распорядок дня, во всяком случае его первой половины, составлен с таким расчетом, чтобы иметь небольшой запас по времени.
Согласно графику он, Козак, должен сейчас заехать за Бухгалтером. Жан Луи - так зовут этого сорокалетнего мужчину, в еще недавнем прошлом работавшего в центральной штаб квартире BNP Paribas - проживает неподалеку, в пяти кварталах отсюда. Там, у парадного хорошо знакомого Козаку четырехэтажного дома с песочным фасадом, ровно в четверть одиннадцатого Иван и должен подхватить своего "коллегу"...
Затем они, уже более никуда не заворачивая и не отвлекаясь, отправятся прямиком в аэропорт Le Bourget (тот самый, славный своими ежегодными авиасалонами). В аэропорту, расположенном также сравнительно недалеко, близ северного пригорода Сен Дени, они должны быть в одиннадцать часов плюс минус несколько минут... На стоянке возле терминала к ним в машину пересядет Оператор (должен подъехать в аэропорт в одно с ними время). Он проинструктирует двух сотрудников, после чего - на инструктаж уходит минут десять, не более - вернется в свой транспорт. Козак и Бухгалтер, соответственно, направятся в здание терминала (Sandero они оставят на парковке).
Далее - рутина. Упрощенная до минимума процедура паспортного контроля, проход через VIP зону одного из местных терминалов для авиации бизнес класса. И вот - voil`a!
– они уже на летном поле, где их ожидает "птичка" - чартерный борт класса "Лайт джет", чаще "Сессна" CJ1+, иногда Eclipse 500.
Только в аэропорту, во время инструктажа, станет известен их дальнейший маршрут. Это тоже обычная практика. За минувший год Иван совершил почти два десятка такого рода поездок. И всегда, каждый раз, пункт назначения Оператор озвучивал лишь за несколько минут до вылета... Впрочем, географические приоритеты работодателей для Козака уже не были секретом. Ларнака (Кипр). Гибралтар. А также центр банковских гномов - швейцарский город Цюрих.
В один из этих пунктов, с большой долей вероятности, им на пару с Бухгалтером и предстоит сегодня вылететь чартером из Ле Бурже.
Козак открыл Sandero, припаркованный на штатном месте, в небольшом внутреннем дворике. Уселся в кресло водителя, завел двигатель. Чехол с ноутом положил не на заднее сиденье, - там вскоре расположится пассажир, - а рядом, на переднее.
Пару минут в запасе он имеет. Можно - и нужно - взглянуть на письмецо, которое нынешнему жильцу квартиры номер 17, - ему за все одиннадцать месяцев его проживания в Париже не приходило никакой корреспонденции, не считая пересылаемых по почте коммунальных счетов, - пришло сегодня с утренней почтой.
Иван вытащил из кармана письмо. Обычный почтовый конверт белого цвета.
На лицевой стороне внизу печатными буквами черной шариковой ручкой надписан адрес, а также имя и фамилия получателя - Ivan Kozak.
В левом верхнем углу конверта имеется адрес отправителя. Вернее, вместо такового указан номерной абонентский ящик в почтовом отделении Пигаль 75009, бульвар Кличи, 47, Париж.
Почтовая марка на месте. Но...
Но отсутствует почтовый штамп. Иными словами, это письмо, если только речь не идет о ротозействе какого нибудь почтового сотрудника, не прошло через почтовую сортировку. И, следовательно, было доставлено не через La Poste, почту Франции, а попало к консьержу каким то иным путем.
Козак ощупал содержимое конверта. Внутри находится что то плотное, вроде рождественской открытки. Он снял перчатки. Хмуро усмехнулся первой же пришедшей мысли - "а что, если письмо обработано контактным ядом?.." Это в кино, вроде того, как в "Шакале", где Брюс Уиллис брызгает спреем на автомобильную ручку, а спустя минуту мафиозо грохается бездыханный, катят такие вот вещи. А по жизни такой "исполнитель" скорее бы самого себя уконтрапупил.
"Ну, уж нет, - подумал он, - так дела не делаются. Хотели бы грохнуть, убили бы без затей".
Он надорвал сбоку конверт. Вытряхнул его содержимое - в конверте оказались три фотоснимка. Перевернул их поочередно рубашками кверху. Сопровождающая записка или иное текстовое послание отсутствует. Сами фото - не подписаны.
На первом из этих невесть кем присланных ему снимков запечатлена группа мужчин. Все, как один, в песочном камуфляже, в бронежилетах, с оружием. Стоят полукругом - старший группы огневой поддержки проводит последний инструктаж перед выездом на "миссию"...
Качество снимка превосходное. Можно разглядеть лица мужчин, напряженно слушающих старшего (сам этот человек находится спиной к объективу, он единственный, чье лицо не попало в кадр). Ребристая стена ангара и бетонированное покрытие влажно блестят под лучами лишь недавно взошедшего солнца. Мокрое от хлеставшего всю ночь дождя полотнище флага с эмблемой фирмы - сжатая в кулак рука в железной перчатке на песчаном фоне - с размахивавшимися краями замотано порывом ветра вокруг шестиметровой высоты флагштока. Почти весь целиком виден бронеавтомобиль Humvee с наваренной дополнительно на бортах решеткой - допзащита против попадания из РПГ - и турелью тяжелого пулемета калибра.50.
Всего в кадр поместились восемь вооруженных людей, включая... и его самого.
Козак задумчиво покачал головой. Место, равно как и запечатленные на фото люди ему хорошо знакомы.
Лагерь передового базирования "Кемп Уорхорз", расположенный в самом сердце провинции Дияла, на окраине одного из самых неспокойных иракских городов - Баакубы.
Снимок сделан весной позапрошлого года (покопавшись в памяти, он смог бы назвать даже точную дату).
Четверо из тех, кто попали в объектив, - кстати, в самом лагере, который они в ту пору делили с двумя армейскими ротами 4 й бригады ("Лонг Найф") Первой кавалерийской дивизии США, действовал строжайший запрет на фото- и видеосъемку - погибли там же, в Баакубе, у него на глазах.