По дуге большого круга
Шрифт:
Или был еще случай. Мы ушли от норд-оста к норвежскому берегу, а нас заподозрили в дурных намерениях: мол, селедку хотите в рыболовной зоне таскать. Подскочили катера береговой охраны, подняли было шум, но до скандала не дошло — отпустили с миром. Да и не с чем нас было задерживать, мы на самом деле прятались от шторма.
На «Кальмаре» я делал уже третий рейс. Два подряд, спаренных, потом встал на ремонт и остался на судне, чтоб самому за всем проследить да и дома побыть немного. В последнее время я все чаще замечал, как тяжко переносит Галка каждый мой выход на промысел, и решил побыть с ней те два месяца, что отвели по плану на ремонт «Кальмара».
Из ремонта судно должно было выйти в начале июня. Но весной стал гореть план добычи рыбы, «сверху» надавили на ремонтников, ремонтники заавралили и вытолкнули нас на две недели раньше. Такое случается редко, бывает скорее наоборот, но вот же случилось…
Едва мы встали после ремонта в рыбном порту, на судно стало поступать снабжение и повалили к нам инспектора со всех отделов. Приходили моряки с направлениями из кадров, плановики строчили нам рейсовые задания — словом, вся контора лихорадочно снаряжала нас в море. Правда, не только «Кальмар» удостоился такой чести. Вместе с ним еще десяток траулеров в спешном порядке готовился к выходу на промысел.
В эти дни я постоянно был на судне. Хотя у меня и трое помощников, а все же свой глаз — это свой глаз. Потом, в море, если чего не хватит, придется кусать локти.
В последние два дня суматоха достигла апогея. Вручив старпому направления, двое матросов с ходу напились и завалились в каютах в лежку. Тут каждый человек на счету, команда принимает сетеснасти, продукты, робу, тросы, идет погрузка, всевозможные доделки после ремонта…
Пьяниц я выгнал. Этих двух да еще по линии стармеха тоже одного алкаша…
Жду замену им из отдела кадров. Вместо замены приходит самый главный кадровик.
— Игорь Васильевич, возьми обратно. Они больше не будут.
Ну прямо детский сад, честное слово!
— Пьяниц, Иван Кириллыч, на судне не держу, ты меня знаешь…
— Понимаешь, лето ведь сейчас. Все в отпуска рвутся, в резерве только «бичи» остались. Ну где я тебе непьющих возьму?! Бери этих. Как-нибудь перебейся до отхода, а в море ты с них стружку снимешь. Возьми, как друга прошу…
Конечно, отношения с кадровиками — вопрос сложный, и ссориться резона нет. После беседы с пристрастием взял этих матросов. В море работать заставлю. Моториста стармех тоже простил. Загнал в машину и сам на контроль встал.
В день отхода у меня не хватало одного матроса, тралмейстера, радиста, третьего механика, повара и продукты еще не все завезли.
Назначили выход на пятнадцать часов. К обеду ожидалась отходная комиссия, а до того начальник отдела кадров обещал прислать недостающих людей.
В одиннадцать явился рыженький матросик, ростом не более полутора метров, по виду пятиклассник. В документах значилось, что Роберт Винников, курсант второго курса Клайпедского мореходного училища, прибыл в нашу контору на практику и определен на «Кальмар» матросом второго класса.
— Значит, на практику? — спросил я, скептически оглядывая его: скиснет парень на выборке сетных порядков.
— Ага, — ответил Винников. — На средний рыболовный траулер «Кальмар». К вам.
— Понятно, что ко мне, — сказал я. — Ну иди располагайся. Возьми у боцмана робу и подключайся к работе. Скоро отход…
В двенадцать часов старший механик Вася Пиница доложил, что прибыл третий механик.
— Хорошо, Василий Пименович, — назвал я его по имени и отчеству, так как разговор был на палубе. — А как «молодец» твой?
— Упирается в машине, — засмеялся «дед». — Я его на цепочку к двигателю приклепал…
Веселый парень был Васька Пиница. Мы с ним в училище дружили, хоть он и с механического. Потом плавали вместе…
В двенадцать часов тридцать минут произошло ЧП. Наш боцман Коля Задорожный не усмотрел: один из давешних «гастролеров» полез на соседний траулер, стоявший к нам лагом [6] , и ухнул в воду между бортами.
Упал он удачно. Плавал в сизой от соляра воде и кричал: «Помогите!» Помогли ему, и вовремя. Едва успели спрятать вниз, как на причале показалось начальство…
6
Морское выражение, означающее: «Борт о борт».
Заместитель начальника Тралфлота прошел со мной в каюту, остальные остались в салоне.
— Вот что, Волков, надо отходить.
— Да ведь у меня трех человек не хватает! Радиста, тралмейстера и кока… И продукты не все завезли.
— Кока, Волков, мы привезли. Он к старпому пошел.
— Да кок — ерунда! Бог с ним, с коком. Любой матрос приготовит не хуже этих дипломированных кашеваров. У меня радиста нет, понимаете, радиста!
— Не ерепенься, Волков, не шуми. Забыл, что я сам капитан и больше твоего плавал? Знаю, что без радиста ты никуда не пойдешь. Будет у тебя и тралмейстер, будет и радист. Только завтра. А выйдешь сегодня. Мы утром еще доложили в управление, что траулеры вышли в море… Смекаешь?
— Значит, мне отойти от причала, пройти морским каналом, встать на внутреннем рейде Приморска и ждать катер с людьми?
— Умница, Волков, именно так! Напишешь в журнале, что из-за вновь обнаруженных погрешностей магнитных компасов ждал девиатора, или свали на пограничников: не давали, мол, разрешения на выход, словом, придумай сам. А для них, — тут он ткнул пальцем в подволок каюты, — для начальства ты уже в море. Что там сутки туда-сюда, натянешь на переходе…
— А продукты?
— Все доставим, голубчик. Ну пойдем в салон, да скомандуй людей собрать, скажу напутственное слово.
Так мы и отошли. Галка пришла к самому отходу и на судно не заходила, не принято у нас с нею такое. Я сошел на берег и подошел к жене. Минут десять мы стояли молча, потом коротким путем, между штабелями бочек, вывел ее к проходной порта, поцеловал Галкины грустные глаза и вернулся на «Кальмар».
До Приморского рейда добрались без приключений. Бросили якорь. Старпом Валерий Иванович Гуков с боцманом обошли каюты, собрали по рундукам и загашникам непочатые бутылки с водкой и побросали их за борт.