По грехам нашим. В лето 6731...
Шрифт:
— Болты! — подал я команду для арбалетчиков и восемьдесят арбалетов устремляют свои болты в десяток. Поражены все. Причем меня испугало то, что один воин так и остался на поле боя.
Интересно, а что дальше предпримет полковник в руководстве своими ратниками?
Остаток сотни легкой кавалерии подходит в рассыпном строе к повозкам и начинает обстрел из арбалетов и луков наших позиций. Но первая линия уже успела опустить копья и поднять большие массивные щиты, о которые и бьют стрелы противников.
— Луки навесом по готовности, болты по слову, — скомандовал
И луки и арбалеты выстрелили — первые навесом, вторые через открывшиеся щели щитов. Было видно, что пять-шесть всадников получили ранения и выходили из боя. Потери были и у нас, один лучник получил ранение и пошел на выход. Нам выходить из боя сложнее — пока еще можно разжать каре, но после им придется оставаться внутри, и ничего не предпринимать.
— Барабанные болты бей, астатние опосля по слову бей! — раздал новые указания я.
Противник, несмотря на потери, продолжал разводить повозки и некоторые уже с кровавыми руками, разжимали проволоку и пытались ее вытащить, только это было не просто. У нее было только два конца, а все остальное были продеты в повозках. Но, несмотря на потери, им это почти удавалось. Уже половина легкой кавалерии вышла из боя, в то время как у нас потери три человека. Противник очень мало стрелял, больше уделяя времени на растаскивание препятствия. В это время в трехстах пятидесяти метрах стояла тяжелая конница и была бессильна. Стрелять им было нечем. А ведь могли помочь.
Однако, у наступающих все же получается оттянуть первую повозку, несмотря на то, что я так выцеливал именно ее. Тяжелая конница засуетилась и начала движение в сторону открывшегося прохода.
— Лучники бой! — прокричал я. Луки уже доставали до тяжелых пехотинцев.
— Жги, — вторая команда и ответственный за поджег смеси бросает искру. Ручеек огня устремляется к полю от нас.
— Самострелы! — я понял руку, и стрела пролетела рядом с ней. — Стоять, стоять, бей!
Я отслеживал, как бежал огонь, и как выстроились уже на аллюр два креста для атаки тяжелые. Все же хорошо их выучили — так красиво и быстро построились и на ходу. Болты полетели во всадников, чем немного нарушили строй, так как с десяток остановились. В это же время вспыхнуло пламя, и кони попятились и отказались слушаться. Один конь и вовсе понес и убегал с поля.
Самое главное, что мы сделали — сбили атаку и теперь уже слаженного таранного удара не будет. Часть всадников все же продолжала натиск, и их встретили на копья. Кони вздыбились, двоих всадников сбили. Рогатины конников не достовали до пехотинцев. И, по сути, они были обречены. Только лихая, на грани возможностей, атака смогла бы расстроить наше построение, но тут уже оставалось арбалетам и лукам расстреливать тяжелую конницу. Скоро прозвучал рог, символизирующий признание поражения.
— Раненые, убитые? — я сразу прокричал то, что меня заботило.
Через минуту.
— Два десятка и пять легко. Два тяжко, — доложил один из сотников.
— Тяжких до знахарей, доклад апосля мне, — продолжил я.
Через три часа уже в учебном классе школы в присутствии сотников,
— Тяжело в учении, легко в бою, — не выдержал я и произнес фразу, которую, возможно, услышат от Суворова через 550 лет.
Ярмарка
Глава 31. Ярмарка
В последнюю неделю сентрября начали прибывать купцы. Уже были представители из Киева и Чернигова, а из Городца и Новгорода Нижнего прибыли тысяцкие. Прибыл с обозами Антяс — мокша, с которым мы громили отряд монголов, ждал я и делегацию из Новгорода Великого и булгар, веницианцев и для меня наиболее важную — ростовского князя Василько.
Уже во всю работали два кабака, настойки, пиво и мед лились рекой. Сто свиней, забитых накануне были разделаны, частью закопченые, частью замаринованные, составляли пока главный белковый рацион. Готовы были и сто пятьдесят гусей, куры, десять коров, охотничьи артели к мероприятию смогли добыть два лося и взяли медведя. Рыбы насолили много, икра в бочках была как для продажи, так и врозницу в кабаках. Однако, самым востребованным оказались всевозможные пироги, булки и хлеб.
Это была отдельная история. Пришлось сооружать целую хлебопекарню, где кроме традиционного приготовления хлебобулочных изделий, были поставлены два тандыра и долго обучались готовить лепешки, которые после посыпали сыром с укропом.
Освоены были новоиспеченными поварами солянка, гуляш, и… пельмени с варенниками.
В целом создавалось впечатление невиданного разнообразия и изобилия. А еще впереди, когда прибудет большинство, леденцы на палочках в ограниченном количестве, печеный хворост с медом и вареньем.
На следующий день запланирована дегустация сладостей, сала, настоек с наливками и солодового виски. По грамульке, но это только раззадорит прибывших.
Ночью прибыли булгары и венецианцы. И между ними чуть не завязался настоящий бой за место у причала. Однако, Макарий, ответственный за организацию постоя гостей, как полководец повел в атаку два десятка дежуривших у пристани ратников и усмирил гостей. Он же и приехал ко мне еще до рассвета.
— Горницы забиты в избах, гостинные дома також, люда прибыло тьма, — докладывал взъерошанный тиун с мешками под глазами.
— Их тьма, а нас рать, — вспомнил я шутку из неизобретенного здесь КВНа и рассмеялся.
— Ставить шатры у двух верстах у дубравы, избы гостинные не займать — аще князь и знатные гости прибудут. Починай выкладать на лавки товар для показу и пиши, кто что торговать хоча. Цены не сбивать покуль, ратников болей бери. Також молви всем, што игры починаем заутро, — выдавал я очередные указания. Пусть устал тиун, но после ярмарки дам ему и премию, и недельный отпуск.