По колено в крови. Откровения эсэсовца
Шрифт:
От этих слов веяло смертельным холодом. Проверить оружие и боекомплект. По пять штук ручных гранат. Не задерживаться, даже если твой товарищ ранен. Закрепиться в южных жилых пригородах населенного пункта. Это тебе не сидеть на хвосте у «Железного Коня» герра генерала, как раньше, когда я из-за его присутствия рядом чувствовал себя в полнейшей безопасности. Теперь я был в самой гуще событий, среди бойцов 2-го полка СС «Дас Райх». А без участия этих ребят не обходилось ни одно мало-мальски значительное сражение с момента нашего вторжения в Бельгию и Францию.
— Эй! — крикнул кто-то. — Радист!
Обернувшись, я увидел роттенфюрера Хайзера. Энергично махая, он призывал меня к своему подразделению.
— Нас уже и так шестеро, — сквозь зубы заметил один из бойцов.
— Не шестеро, а семеро, — поправил его роттенфюрер Хайзер. — И я прикончу любого офицера, пусть только попытается разбить нас.
Вряд ли роттенфюрер Хайзер на самом деле готов был прикончить старшего по званию, однако это не мешало ему выглядеть (и быть) человеком слова. Я был безмерно благодарен ему за то, что он не выгнал никого из своих ради меня и не разукомплектовывал группу. И я счел это как проявление доверия. Он рассказал своим товарищам о том, как я спас его от гибели, и безвестный радист вдруг стал героем.
До нас донеслись залпы артиллерии неприятеля. Сначала слышишь, словно что-то со свистом и шипом проносится по узкой металлической трубе, потом следует глуховатый разрыв. А потом снова вроде как поезд пронесся рядом. Фонтаны разрывов замелькали на поле, отделявшем нас от Франкошана.
— Опять началось! — вырвалось у роттенфюрера Хайзера.
Мы залегли, и он обратился ко мне:
— Когда двинемся, ты посматривай вокруг и в случае чего сразу же нырь в свежую воронку. Рассчитывай атаку по времени. Следуй за мной, ни в коем случае не отрывайся. Оторвешься, все равно рассчитывай по времени атаку! Французам нужно около 10 секунд, чтобы дождаться, пока вылетит гильза, потом зарядить новый снаряд, захлопнуть затвор орудия и дернуть за шнурок. Вот и используй эти секунды — они твои. А если пальнут из пулемета, сразу же на землю. Они обязательно будут поливать пулеметным огнем это поле.
— Где собираемся? — спросил кто-то. Роттенфюрер обвел взглядом поле.
— А вон там! Да! Вон там! Видите домик с сараем и белыми ставнями?
— Все они с белыми ставнями, черт бы их побрал! — буркнул кто-то.
— И только один с сараем! — рявкнул в ответ Хайзер.
— С сараем или амбаром?
— Вы что, совсем отупели? Не можете отличить сарай от амбара? — перешел на крик роттенфюрер Хайзер.
Я был поражен тем, что, оказывается, не у одного меня нервы на пределе. И был рад, что Крендл из-за своей ноги избавлен от участия в этой атаке. Его сунули наблюдателем к артиллеристам. Я пожалел, что так и не дописал письма домой тогда в Сен-Юбере. И, глядя на разрывы снарядов, подумал, что может случиться и так, что мне его уже никогда не дописать.
Мы стали ползком пробираться к объекту атаки. Им был ирригационный канал метрах в 50—60 от первых домов Франкошана. Французы и англичане посылали снаряд за снарядом.
Хайзер прокричал:
— Вперед! Подвое! Пригнувшись! Не забывать о времени! Встречаемся в городе!
Никогда не забыть, как он произнес это свое: «Встречаемся в городе!» Эта короткая фраза вселяла надежду на то, что задание, вопреки всему, все же выполнимо.
Тут же раздались свистки — сигнал к началу атаки. Роттенфюрер Хайзер вымученно улыбнулся мне. Я тут же бросился вслед за ним прямо под снаряды. И как это всегда бывает в таких случаях — ты видишь перед собой разрывы, сознаешь смертельную опасность и тем не менее лезешь под них, лезешь в самое пекло, к черту в пасть, потому что у тебя нет иного выхода, как только продвигаться вперед. И вспыхивает еще одна мысль: что все
Не раз роттенфюрер Хайзер внезапно останавливался, и я буквально натыкался на него. И каждый раз он оборачивался, чтобы схватить меня за ремень, рвануть вниз. Потом он полз вперед, а я за ним. Потом мы оба скатывались в первую же воронку от снаряда, пережидая за кустиком очередной подлет. Разумеется, кустик этот никак не мог быть надежной защитой, но зато скрывал тебя от сидевших за пулеметами англичан и французов.
Уже не помню, сколько времени мы перебегали это окаянное поле, зато помню, как оно выглядело. Я видел, как в воздух вздымаются комья вывернутой снарядами земли, помню ощущение, как они сыпались на меня сверху. Вообще, должен сказать, что, когда идешь в атаку под артогнем противника, с тобой творятся странные вещи. Рвущиеся вокруг снаряды в корне меняют твои ощущения, твое восприятие среды — допустим, мчишься во весь опор, а тут где-нибудь рядом вдруг как рванет, тебя окатывает взрывной волной, и тебе вдруг секунду-другую кажется, что ты пытаешься бежать под водой. Мышцы мгновенно напрягаются, ты сопротивляешься внезапно сгустившемуся воздуху, но он вдруг вновь разжижается, и ты, не успев отреагивать, едва не падаешь.
Богу было угодно, чтобы я добрался до того самого сарайчика вместе с роттенфюрером Хайзером. Всего туда добралось пятеро из семи человек. О двоих, не добежавших молчали. Мы-то понимали, что их разорвало на куски на том поле. Роттенфюрер Хайзер пригляделся к стенке сарая, и тут в нее ударила пулеметная очередь. Несколько досок сразу же отлетело.
— Нет, это не французский пулемет, — пробормотал он. — Определенно английский.
«Откуда он знает?» — мелькнуло у меня в голове. Впрочем, куда больше меня удивило бы, если бы он не знал. Все это результат по крохам собираемых в боях сведений: примет, обобщений отдельных, зачастую неуловимых отличительных признаков. Даже я к тому времени, какФранкошан оказался в наших руках, и то успел кое-чему подучиться. У французов были на вооружении устаревшие пулеметы малой скорострельности. Британцы же располагали куда более мощным оружием, способным дырявить пулями что угодно, вплоть до кирпича, не то что доски.
Выглянув из-за сарая, он увидел, как к окраине городка приближается 2-й полк СС «Дас Райх». Между домами и натянутыми между ними веревками с бельем стояла водоразборная колонка. Этот проход, судя по всему, контролировался либо нашими из СС, либо французами и британцами. Во всяком случае, бойцы 2-го полка СС «Дас Райх» миновали проход без осложнений.
Роттенфюрер Хайзер обвел нас взором.
— Есть тут одна закавыка, — начал он. И тут посмотрел мне прямо в глаза. Я внутренне подтянулся, почти зная, что сейчас последует. Серьезнее некуда он заявил:
— Жрать хочется!
И тут же, расхохотавшись, дружески хлопнул меня ладонью по каске.
— Не боись, солдат! Надо непременно закончить, раз уж начали.
Пригнувшись, он выбежал из-за сарая, мы за ним, и вскоре мы соединились с уже входившими во Франкошан солдатами 2-го полка СС «Дас Райх». Артиллеристы тем временем продолжали перепахивать перейденное нами поле. Начинавшаяся у колонки узкая тропинка вела к пересечению с дорогой пошире: хочешь, иди вправо, хочешь — налево.
Мы вместе с роттенфюрером Хайзером и остальными повернули вправо и, перемахнув через дорогу, вжались в стены домов на северной стороне. Не берусь утверждать с уверенностью, но меня не покидало ощущение, что роттенфюрер Хайзер не знал, как быть дальше.