По краю каменного сердца
Шрифт:
– Подписала. Но это не проблема. Мы найдём способ сбежать от них. Главное, что искать будем вместе, так ведь? Не думаю, что это большая проблема на фоне того, что нам пришлось пройти врозь.
– Да… пожалуй, так.
По крайней мере, ему хотелось на это надеяться.
***
Знакомый порог чужого дома заставлял Дина чувствовать себя неуверенно. Каждый раз, приходя к дому семьи Мори, он переживал разные эмоции. Иногда это было ощущение неподдельного счастья, а порой были лишь самые негативные отголоски страха. Сейчас же парень ощущал волнение, от которого внизу живота словно становилось пусто. Рука немного подрагивала, отчего бутоны роз периодически кивали по сторонам. Ему было дурно даже представлять, что может произойти, как только он постучит в эту дверь. Перед глазами невольно всплыло воспоминание, как Маноду разбил ему об голову швабру в попытках выдворить из своего дома. Но так можно было стоять вечно. Глубоко вдохнув, Иватани закрыл глаза и несколько раз попрыгал на месте, морально готовясь к пощёчине. Букет цветов глухо прошуршал своей обёрткой. Не открывая глаз, парень постучал в дверь носком ноги и сделал шаг назад. Дрожь лишь усилилась, он и правда не хотел делать всё то, что делал сейчас. Через стеклянную панель в двери было видно, как кто-то маленький прошёл в коридор, останавливаясь на пороге и принимаясь открывать замок. Выглянувшая из открывшейся щели мордашка заставила Дина улыбнуться. Каэдэ была дома.
– Привет, – сдержанно сказал он, внутри наполняясь теплом, которое почти мгновенно вытеснило весь страх.
Глаза девушки округлились, и она на секунду посмотрела себе за спину, словно проверяя, чтобы там никого не было. Вернувшись к Иватани, она вышла на веранду, прикрывая за собой дверь и вставая прямо перед парнем, всё ещё удивлённо глядя на него.
– Я тебе тут… цветочки подарить захотел. Не знаю какие ты именно любишь, так что решил взять розы, – немного нервно оправдывался одноглазый.
Протянув Мори букет, Дин замер, не понимая, почему Каэдэ молчала по сей момент. Девушка аккуратно переняла подарок, прижимая цветы к себе и утыкаясь в них своим аккуратным носиком, медленно вдыхая нежный аромат свежих белых роз, пока Дин смиренно ожидал хоть какой-то реакции.
– Красивые, – дрожащим голосом сказала Каэдэ, пуская первые слёзы.
Солёная капелька упала внутрь одного из бутонов. Тихие всхлипы стали продолжением столь короткого ответа. Дин боялся говорить что-либо. Затаив дыхание, он просто молча наблюдал за тем, как его дорогая Каэдэ нюхает цветы и плачет. Но вскоре Мори отложила букет на лавочку, стоящую на веранде, после чего, сделав шаг навстречу Иватани, обняла парня, утыкаясь в его грудь лбом.
– Я видела новости. Думала, что ты уже не вернёшься, – выжимала она из себя, стараясь не разрыдаться.
Это разбивало Дину сердце. Ничто не могло причинить ему столько боли, как вид плачущей Мори. Особенно, когда она говорила такие слова. Расторопно обняв девушку за спину, он стал поглаживать её по голове, попутно думая о том, как ей было тяжело всё это время. Пожалуй, что даже его пленение не было столь же сложным, как мысли Каэдэ о том, что она больше его не увидит.
– Что с твоей рукой? – внезапно спросила она, почувствовав, что её обнимает только одна рука.
– Дал другу погонять, но он обещал вернуть, – не особо удачно отшутился юноша, в моменте испытывая непреодолимое желание пробить себе лоб отсутствующей рукой.
Маленькие ручки обняли парня как можно крепче. Каэдэ тяжело вздохнула, следом давая себе секундное послабление в виде пары вырвавшихся стонов.
– Всё ведь закончилось, да? – рыдая, спросила она.
– Да. Закончилось.
Ложь. Бессовестная и наглая ложь. И, несмотря на всё, она была необходима сейчас. Единожды Дин уже ошибся, рассказав о своих делах Каэдэ. Более такой ошибки более он повторять не хотел. Он не имел права после всего произошедшего вновь подставить её под удар. Только не снова. Пусть всё случившееся в Нью-Йорке останется там навсегда. Очередное потрясение Мори либо не переживёт, либо полностью сломается под его тяжестью. Но сейчас все эти мысли можно оставить где-то позади. Это было проблемами будущего Дина. Нынешний же он наслаждался облегчением Каэдэ, которая обнимала его как в последний раз, думая, что они теперь наконец начнут жить спокойно.
Разве нужно ещё что-то для счастья?
***
– И что теперь думаешь делать?
Усталый голос отца был для души уже сродни успокоительного. Шероховатый от сигарет тембр за последнее время стал настолько родным, что слышать его для Дина стало чем-то необходимым. Отец и сын сидели в машине, застряв в очередной пробке, которая не могла рассосаться вот уже битые полчаса. Было время обсудить всё произошедшее в самом ленивом темпе.
– Пока ещё думаю, – ответил младший Иватани, прислонившись лбом к стеклу двери. – Когда я пришёл к Нери за ответами, меня не пустили в институт, сказав, что я там не работаю. Меня словно забыли все, кто там был. Будто я и не работал там вовсе. Позвал Армандо, чтобы он меня провёл, но его тоже выдворили. Он сильно расстроился.
– Думаешь, СЕКи так попытались замести следы?
– А им это нужно? Как я понял, они идут на одном уровне с правительством. Нет смысла шифроваться и искать обходные пути, когда ты выше всех остальных.
– Тогда просто решили ограничить тебя от лишних активностей, – на выдохе заключил офицер, откидываясь на спинку и отпуская руль.
– К тебе на работу ещё не приходили?
– Нет. Думаю, им важно, чтобы я оставался в звании лейтенанта.
– Бесит…
Ряд машин неторопливо двинулся вперёд, проезжая несчастный десяток метров, а после вновь останавливаясь. Такие маломальские продвижения успели уже сильно надоесть, отчего Ода ударил кулаком по клаксону, открывая окно и высовывая в него голову, начиная размахивать кулаком небольшому хэтчбеку перед собой.
– Двигайся, мудила! Я сейчас твоей тупорылой рожей педаль газа зажму! – рявкнул он соседнему водителю, который, кажется, даже не услышал этого из-за общего гама, стоящего на трассе. – Терпеть не могу понедельники. Хрен куда проедешь, – пробурчал Ода, возвращаясь обратно в салон.
– Не думаешь взять отпуск? – поинтересовался Дин, видя, что его отец одной ногой стоит на поприще нервного срыва.
– Отпуск? Какое смешное слово. Что оно значит? – ухмыльнулся старший Иватани.
– Я серьёзно. Ты когда последний раз в отпуске был? Когда мне было девять?
– Не до отпусков мне сейчас, Дин. Совсем. Мы вот-вот увидим последствия всего случившегося, и я меньше всего хочу быть вдалеке от этого. Мы своё дело сделали, намусорили, теперь нужно разгребать. А вот уже потом… потом можно и отдохнуть маленько.
– Бать, нас вообще не должно волновать, что после нас осталось. Мы убили Виктора, остальное уже на части безопасников.
– Будь это так, они бы не заставили нас подписать договора. Сначала я обрадовался, ибо нам не придётся гнить в тюрячке до конца своих дней, но потом… потом я понял, что мы подписались на худший исход. Чёрт знает, что взбредёт в голову этим отморозкам. Они ведь хотят просто использовать нас как пушечное мясо в борьбе с оппозицией. А как только мы исчерпаем свой ресурс, они будут вольны делать с нами всё, что вздумается. Понимаешь это?
– Мы всегда сможем сбежать. И похер на маячки, – Дин почесал ключицу, на секунду вспоминая тот болезненный укол. – Мы что-нибудь придумаем. Уедем в какую-нибудь маленькую страну и будем там спокойно доживать свои дни.
– Если ты так хочешь, то я помогу. Но я останусь.
– Не дури, смеёшься что ли? Зачем тебе оставаться?
– Потому что в первую очередь я офицер полиции, а уже потом преступник. Пока я не буду уверен, что людям ничего не угрожает, я буду оставаться на своём посту. Должен же хоть кто-то ответственно исполнять свои обязанности.