По краю каменного сердца
Шрифт:
– Поверь, мужик, вообще не рано. Любовь – это не то, что ты можешь подарить каждому. Это чувство вызывают у тебя только особенные люди. Те, кто занимают какую-то часть твоей жизни. Я полюбил Суми со временем, примерно через год после начала нашего общения, и по сей день я люблю её так же сильно, как и в разгар наших отношений. Прежде у меня никогда не было подружек, так что, можно сказать, что мне очень сильно повезло сразу найти свою половину. А что ты скажешь на счёт Каэдэ?
– Она… дарит мне ощущение, что я любим. Так же, как и мама. Рядом с ней я чувствую себя в безопасности. Она окружает меня лаской и заботой во всём. Даже не знаю, что она во мне такого нашла.
– Поверь, такие девушки, как Суми и Каэдэ – самое настоящее сокровище. Береги её, герой. Иначе потом сильно пожалеешь.
– Знаю…
Отпрянув от стены, Ода протянул руки к Дину и улыбнулся, щуря свои кошачьи глаза.
– Ну так что, мир?
Выждав небольшую паузу, Дин немного смущённо придвинулся к отцу, после чего позволил себя обнять, похлопывая батю по спине в ответ.
– Мир, конечно. Куда деваться.
Глава шестая. У порога.
2099 год. Ближе к концу июня.
Стрекот цикад начинал постепенно надоедать изнемогающему от жары парню. До середины лета оставалась ещё пара недель, но температуры явно не совпадали с нынешним временем. По ощущениям, градусы перевалили за твёрдую тридцатку ещё с час назад, и один этот факт заставлял Дина вздыхать от недовольства. Его удручали повышенные температуры, даже несмотря на то, что он вырос в Калифорнии, где климат мало отличается от японского. Казалось бы, его тело должно быть приспособлено к подобному теплу, однако оно наотрез отказывалось воспринимать температуры выше двадцати градусов. Для Иватани неплохим вариантом стал бы переезд в Англию или Францию, где зимы не столь беспощадны, как в Канаде или России, но и лето не жарит из последних сил, как в Катаре или той же Японии. Только вот переезд в ту же Францию буквально поставит крест на свободном времени Дина, ибо эта «страна» по сей день является самым опасным регионом в Европе. Ему буквально будет некогда вздохнуть без тяжести ранений. В силу того, что в нынешнем мире на законодательном уровне не существует понятия нации в негативном ключе, эмиграция как таковая перестала иметь должное значение. Теперь все перебежчики из других стран являются обычными нарушителями административного вида, что развязывает руки всем преступным элементам в части закона. Да, увы, но за почти сто пятьдесят лет, что существует UCW (United Countries of the World (Объединённые страны мира) – обозначение для всех стран вместе) как таковое, правительство не смогло создать уникальную систему закона, что учитывала бы все возможные и невозможные изъяны отсутствия разделения людей на нации. С одной стороны, хорошо, что страны теперь являются просто обозначением определённой территории с соответствующим ей климатом, и каждый человек может свободно передвигаться по всему миру, имея при себе всего пару документов, однако с другой стороны встаёт вопрос госрегулирования людей, ибо несколько сотен человек внутри мирового сената явно не справляются с пятью миллиардами людей. Безусловно, им сильно помогает организация SEC, однако даже та не поспевает за всеми проблемами, несмотря на свой почти что миллионный штат.
– Может, переехать с Каэдэ куда подальше… – сконцентрировав последние силы в указательном пальце, Дин надавил на кнопку дверного звонка, после чего упёрся щекой в едва прохладную кирпичную кладку. – Заколебала эта духота…
Из интеркома прозвучала короткая мелодия, после которой послышался мужской голос.
– Moshi-moshi. Kii teru.
– Мистер Кьюсэ? Иватани, сотрудник полиции района Сёбун. У меня известия о вашем сыне.
– Bun ka tsu ta iri tte.
– Английский не знает, что ли… – пробурчал себе под нос Дин.
Дверь отсоединилась от магнитного замка и чуть отвернулась в сторону улицы. Подхватив её рукой, Иватани открыл её до конца, прошёл внутрь и сразу же захлопнул за собой. Внутри его встретил крайне ухоженный палисадник с отдельными клумбами, между которыми вилась мощёная камнем дорожка. Над этими тропками нависали несколько арок, увитых лозами винограда, а сам камень по краям сверкал от влаги, что стекалась от недавно политого газона. Видимо, мама у Атсумэ очень хозяйственная женщина. Сам же дом выглядел совсем новым, ибо краска на фасаде не имела в себе ни единой трещинки, а сливные трубы будто были куплены на неделе. Пройдясь по этой сказочной дорожке, Дин подошёл к порогу самого дома и достал из кармана своё удостоверение, которое, конечно же, было липовым. Может, однажды ему и доведётся в действительности служить в полиции по-человечески, однако пока что приходится работать как получится. Не успел парень постучать, как дверь уже открыл невысокий мужчина.
– Добрый день, – кивнул одноглазый, берясь пальцами за край козырька своей бейсболки.
– Да-да, здравствуйте, – снимая с себя резиновые перчатки, протараторил мужчина. Подняв взгляд, он на секунду замер, замечая огромную гематому на пол лица Иватани. – Вы проходите, проходите. Моя жена сейчас сделает вам чай, и мы всё обговорим. Сирэн, у нас гости!
Через пару секунд в прихожую заглянула женщина с песочными глазами и квадратными зрачками. Такую невероятную особенность ни с чем не перепутаешь, это, безусловно, мама Атсумэ.
– Полиция? Боже! – она кинулась к Дину и, схватившись за его куртку, начала плакать. – Пожалуйста, скажите, что наш сын в порядке!
– Милая, тише, сейчас нам всё расскажут. Ох… простите нас, пожалуйста. Мы все эти дни не находим себе места, сами понимаете.
– С Атсумэ всё хорошо, не волнуйтесь. Сейчас его состояние стабильное, и жизни ничего не угрожает, – аккуратно взяв женщину за руку, сказал Дин, при этом глядя на отца семейства.
– Боже, боже! Сора, наш малыш в порядке! Yokatta! – с облегчением воскликнула бедная мать, оборачиваясь к мужу.
– Я же говорил, он не пропадёт. Ладно, отпусти уже нашего гостя.
Перейдя в объятия мужа, Сирэн начала вытирать слёзы и тихо всхлипывать, всеми силами стараясь перестать плакать. Глава семейства бережно погладил супругу по спине и с явным облегчением улыбнулся Дину, показывая и свои чувства.
– Давайте всё же пройдём в гостиную, – предложил Сора, показывая рукой вглубь дома.
– Да… Сейчас заварю кофе… – Сирэн тихо шмыгнула и покинула прихожую.
Разувшись и пройдя вслед за Сорой, Дин попал в обширный зал, который был буквально вылизан дочиста. Создавалось ощущение, что в этом месте нет понятия пыли. Каждый уголок сиял, каждая полочка была отполирована, все вещи блестели от чистоты. Это выглядело настолько неестественно, что невольно порождало внутри Дина некое необычное опасение. Такой маниакальной тягой к уборке страдают только ненормальные люди.
– Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – Кьюсэ сел в небольшое кресло и закинул ногу на ногу, беря со стола перед собой свои очки.
– Спасибо за гостеприимство… – немного смутившись, Иватани занял место рядом с Сорой, садясь на подобное кресло подле него.
Интерьер был выполнен в японском стиле с примесью постмодернизма. Вся мебель была выполнена из дерева и шёлка, везде были соблюдены конкретные грани, а свет от квадратных фонарей «Андон» помогал чётко распределять освещение в помещении. В большинстве своём преобладал белый и чёрный, изредка подчёркиваясь бежевым и красным. Дину тяжко представлялась цена за подобный ремонт. Да что уж говорить, тут даже мебель навскидку стоила столько, сколько Иватани за всю жизнь не скопит. Именно по этой причине ему было страшно лишний раз ёрзнуть в своём кресле. Малая складка на этом седалище могла обойтись парню в пожизненное рабство. Сделав ножки-две-дорожки и выпрямившись, Дин сложил руки на колени и замер.
– Вам не жарко? На улице ужасная духота, а вы в бомбере, – Сора с искренним непониманием смотрел на Иватани, пока тот пытался как можно скорее найти оправдание.
– Всё хорошо, у вас ведь кондиционер работает. Да и мне просто так просто удобно, – Дин постарался как можно более естественно улыбнуться, ибо в тот момент он понимал, насколько неуверенно звучат его слова. Не говорить же ему, что куртку он носит, чтобы прикрыть пистолет за поясом. – В общем…
– Нет, – сразу же оборвал его Кьюсэ. – Сначала моя жена принесёт кофе, сядет с нами, и уже потом вы начнёте.