По краю каменного сердца
Шрифт:
– А он такой милый с виду. Да и мой папа о нём лестно отзывается.
– Если что, я не злюсь, – поспешил уточнить парень. – Просто не забывай о таком спрашивать меня.
– Хорошо… А теперь давай домой. Не зря же я полный час сдерживаюсь, чтобы не съесть вот это, – девушка покачала перед Дином пакетом, в котором отчётливо виднелись очертания коробки.
– Неужели торт купила?
– Именно, – широко улыбнулась она и обняла парня, сжав его спину.
– О… Спасибо… – прошептал Дин, поглаживая её макушку своими большими ладонями.
Этот момент стал для него очень особенным. Последний раз ему дарили торт на пятнадцатилетие, когда мама ещё была жива. Именно она и приготовила этот торт. В семье Иватани это была небольшая традиция – на дни рождения каждого из членов семьи готовился торт. И если с такой задачей Суми справлялась на раз-два, то вот Дин и Ода с ужасом вспоминали моменты, когда приходилось нести на стол чудовище из масла, крема и бисквита, которое, если бы умело говорить, то попросило бы убить себя. В готовке эти двое явно были не чета Суми.
Вернувшись домой, пара вновь поприветствовала всех присутствующих. Распаковав лакомство, Мори аккуратно разрезала его на кусочки и разложила по тарелочкам, чем явно порадовала мужскую часть сего мероприятия. В положительном ключе протёк и следующий час этого вечера: после того, как новое место работы Дина было обсуждено, Каэдэ начала вкидывать темы для обсуждений, которые Ода с энтузиазмом подхватывал, постепенно уводя их совершенно в иное русло, попутно ожидая одобрения от смущённого подобной активностью Тсу, что скромно пил чай, стесняясь лишний раз отломить кусочек торта. Всё это время Дин подливал себе кипятка в кружку, одновременно с этим изредка поддерживая разговор короткими фразами. В такой непринуждённой обстановке протекал весь вечер, пока оживлённую беседу не прервал глухой звук рации, что висела на поясе Оды.
– Внимание, всем подразделениям, на авеню Лексингтон открыта стрельба. Повторяю, стрельба на Лексингтон авеню. Требуется подмога, хотя бы два конвоя! Чёрт! – кричал чей-то голос по ту сторону рации.
– Извините, – Ода обеспокоенно вытащил рацию и на полицейском сленге подтвердил свою готовность к действию. – Есть пострадавшие? Приём, четвёрка!
– Я трёхсотый лёгкий, десятка ранен, но точное состояние не могу знать. Восьмёрка двухсотый.
– Что с нарушителем?
– У него полуавтоматический карабин. TX пятнадцатый, вроде. Или что-то такое. Сейчас он двигается в сторону аллеи неподалёку от авеню. Мужчина среднего роста, светлокожий, был без футболки и в синих шортах. Скорее всего, под наркотой.
– Позаботься о десятке, я сейчас буду.
– Пожалуйста, поторопись, я скоро вытеку.
Все застыли, будучи объятыми ледяным ужасом. Ода быстро накинул свою куртку и, несколько раз извинившись, покинул квартиру. Атсумэ быстро сообразил, что делать, так что последовал примеру начальника и, попрощавшись с Каэдэ и Дином, побежал вслед за Одой. Ему хотелось быть как можно более полезным на своей стажировке.
– Дин? – Каэдэ вопросительно глянула на друга, однако тот даже не пошевелился, продолжая мирно попивать чай.
– Они разберутся, такое не первый раз.
– И ты им не поможешь?
– Ты же знаешь, я в такое не лезу. У меня нет лицензий и полномочий, так что моё дело ограничивается лишь посиделками в офисе и периодическими выездами на задержание. Да и тем более, с отцом пошёл Атсумэ. Этому бездарю будет полезно побывать на серьёзных миссиях.
– Может, мне тоже пойти… Я ведь тоже спаситель всё-таки!
– Они хоть и придурки, но своё дело знают. Тем более, что отряд уже вызвали. Поверь, к моменту, как ты прибудешь, там уже весь квартал будет землю целовать.
– Ладно, доверюсь тебе. Будешь доедать торт?
– Откажусь и буду жалеть до конца жизни.
– Тогда… – Каэдэ взяла ложечку и нежно отломила ею кусочек тортика, после поднося вкусность ко рту своего парня, чуть надавливая краем ложки на нижнюю губу, – …открывай ротик.
Дин застыл. Несколько раз поочерёдно посмотрев то на ложку, то на Мори, он чуть отодвинулся от стола и подогнул под себя ногу.
– Я и сам могу…
– Нет. Ты мой парень, и я должна о тебе заботиться.
– Это не значит, что ты должна кормить меня с ложки.
– Рот открыл, – в приказном тоне уверенно сказала Мори.
Вопросы отпали как таковые. Иватани послушно приоткрыл рот и позволил покормить себя.
– Ещё? – мило улыбнувшись, спросила Кая.
Медленно прожевав, дабы полностью прочувствовать вкус, Дин кивнул, стараясь сдержать в себе желание отказаться от столь смущающей затеи. Мори подхватила очередной кусочек и постепенно начала подводить его к Дину, но остановилась в паре сантиметров. Хитро ухмыльнувшись, она в момент сменила направление и через секунду обхватила ложку своими губами. Иватани наблюдал за этим с лёгкой опаской, ибо понимал, что сейчас произойдёт очередной акт издевательств над ним. На ложке не осталось и капли крема. Закрыв глаза, Каэдэ чмокнула губами и протянула приятную ноту, показывая своё впечатление от вкуса.
– М-м-м… – довольно протянула она. – Голубика и ваниль… Очень простая, но вполне себе вкусная смесь. Не находишь?
– Да, вполне себе… неплохо, – Дин начал говорить с задержками, тихо произнося слова, ибо понимал, что сейчас что-то будет.
И он был совершенно прав. Каэдэ словно подменили в моменте – её хищный взгляд выдавал её намерения. Она желала вновь заставить своего парня смутиться, и теперь некому её остановить. Придвинувшись чуть ближе, она вытянула руку и аккуратно провела пальцем по шее Иватани, заставляя его нервничать, как в последний раз.
– Хочешь чего-нибудь ещё? – ехидно спросила она. Будь Мори кошкой, то точно бы сейчас вальяжно размахивала хвостом по сторонам, скручивая кончик в рогалик.
– Н-не стоит, я и так много сладкого ем. Вредно это, да и вообще…
– А я бы вот хотела тебя.
Не успел парень удивиться, как Мори вцепилась в него мёртвой хваткой, поцеловав его и одновременно схватившись руками за его голову и шею. Ошарашенный Иватани только и успел схватиться за столешницу, чтобы не улететь спиной на пол. Каэдэ жадно, с особым наслаждением вновь и вновь начинала поцелуй, то и дело прикусывая Дину губы. В процессе она слезла со стула и пересела к парню на колени, после обнимая его за спину. Сложно описать, что в тот момент чувствовали эти двое. Юные сердца наконец избавились от рамок, что сдерживали их всё время знакомства. Со стороны девушки было довольно смело отбросить всякое стеснение и дать волю чувствам, дабы её пара наконец перестала зажиматься и всё же смогла показать всё то, что она испытывает. Так Дин и поступил. Обняв свою милую куклу, он позволил себе забыть самого себя в этом моменте. Только родной жар, мягкость и привкус голубики.