По краю каменного сердца
Шрифт:
– Да, конечно. Что-то случилось? – достаточно быстро пошёл на контакт Лагари.
– Случилось. Ты, я погляжу, вообще с девушками общаться не умеешь? – понизив тон, сразу перешёл в наступление Дин.
– Что? О чём ты?
– Криста рассказала мне кое-что, и это что-то мне очень не понравилось. Имей в виду, говорю я с тобой сейчас не как препод, а как обычный парень, что тебе ровесником приходится. Понравилось девчонку гнобить, да?
– Я-я… – растерянно протянул парниша, начиная нервничать. – Не совсем понимаю, о чём вы. Я с Кристой почти не общаюсь.
– Не отнекивайся, сучонок, я помню, что было утром. В людей просто так стулья не кидают. Давай с тобой кое о чём договоримся. Ты извиняешься перед Кристой на коленях, а потом объясняешь всей группе, что у тебя просто хорошее воображение. И не дай, сука, бог, я узнаю, что ты этого не сделал. Твоя жизнь и жизнь твоих родителей превратится в ад на земле, и я могу это устроить меньше чем за день, – к концу Дин процедил свои слова как нельзя агрессивнее, ибо от этого разговора он кипел лишь больше.
Лагари упёрся взглядом в пол и широко распахнутыми глазами внимал всё то, что говорил Дин, при этом не прекращая ходу. Тут даже психологом быть не надо – на лице у него всё было написано. Страшно ему стало не по-детски.
– Надеюсь, у тебя хватит ума сейчас со всем согласиться, а не начать тыкать связями или должностью своего папани.
– Н-не… я не собирался… – дрожащим голосом отнекивался парень.
– Это славно. Мы же друг друга поняли?
– Да…
– Тогда быстро развернулся и попиздовал в институт, пары у тебя ещё не закончились. Чтоб к завтрашнему дню я получил хорошие новости.
В моменте развернувшийся Кишин поспешил пойти в обратном направлении, семеня по улице так, словно у него от страха сводило ноги. Запугивание всё же случилось. И, тем не менее, случилось оно без рукоприкладства, чем Дин был одновременно доволен и раздосадован. Ему хотелось чисто от себя дать засранцу такой втык, чтобы он до конца жизни запомнил, однако поступать так точно не стоило. Сейчас он был запуган обычными словами и небольшой провокацией, приправленной ложью. Оставалось лишь дождаться, пока придут результаты сей беседы.
Ну а пока Дина ждали другие дела.
Глава восьмая. Время откровений.
2099 год. Конец июня.
Собственная дверь казалась чужой. От неё так и веяло негативом. Казалось, что стоит коснуться ручки, как в моменте жизнь изменится в худшую сторону. Семь лет несчастья, ДТП, диарея – что угодно. Дин молча стоял перед своей дверью, не в силах сделать шаг. Он прекрасно понимал, что если и зайдёт в свою квартиру, то выйдет из неё отнюдь не в прекрасном расположении духа. Каэдэ должна была вот-вот подойти, но в голове Иватани не было даже примерных мыслей о том, что ему придётся говорить. Как ему оправдать убийство? Сказать, что это была вынужденная мера? Так оно и было, но разве Мори это порадовало? Плакала она тогда явно не от великого счастья. Ситуация была отвратительной, собственно, как и самочувствие одноглазого, из-за которого он ощущал, что вот-вот стошнит прямо на свой подъездный коврик. Всё же недосып не даёт положительного эффекта, это факт.
Так он и тёрся у своей квартиры, пока соседняя дверь не открылась и оттуда не выглянула чёрная копна волос, явно принадлежащая девушке. Тонкая шея держала этот взъерошенный помпон, выходя откуда-то из-за двери. Оглянувшись по сторонам, незнакомка наигранно вздохнула и цыкнула в придачу.
– Ньэ-эх. Я-то уж понадеялась, что жара чуть спала… Потом мусор выкину, хрен с ним, – сказала она, вдруг повернувшись к парню. – О, сосед. Чего замер?
Это была та самая соседка, которую Дин встретил пару недель назад. Теперь, когда она повернулась, Иватани смог рассмотреть её получше. Это была молодая девчушка, лет семнадцати или двадцати. Явно не японка, скорее она походила на славянскую девицу, однако её чистый акцент совсем не выдавал в ней чужие для английского языка корни. Изумрудные глаза, острый нос, худое лицо, неестественно тёмные волосы и донельзя измученный вид, словно она вот-вот помрёт. Шарм у неё, сказать по правде, достаточно необычный.
– Да так…
– Ключи, небось, посеял? – немного с издёвкой спросила она. – Та же фигня на прошлой неделе была. Стояла-стояла, думала-думала, в итоге вспомнила, что окно не закрыла. Короче, обошлось. Повезло, что наша соседка пустила к себе домой. Я просто прошла по общему балкону и залезла домой.
– А у нас там дальше кто-то живёт, получается?
– Да, одна женщина недавно сюда заехала. Прежде, вроде, там никто не жил пару лет так точно. Неудивительно, никто не захочет селиться в квартиру, в которой кто-то повесился.
Озадаченно глянув на соседку, Дин не стал продолжать этот разговор, ибо такие темы для него были не самыми приятными. В принципе, всё, что касалось смертей обычных людей, вызывало у него краткосрочную грусть, которая пусть и длилась всего ничего, но всё равно оставляла в нём едкий осадок.
– Ладно, я к себе, – отмахнулся одноглазый, открывая вход, – До свидания.
– Ага, удачи. Я Муни, если что. Заглядывай, если скучно будет. А то мне самой постоянно нечем заняться.
– Посмотрим, – кинул напоследок Дин, прежде чем хлопнуть дверью и закрыться изнутри.
Пожалуй, это был самый невовлечённый разговор в его жизни. Видел он эту девицу лишь второй раз, а про других соседей он знал совсем немного – лишь общался с парой из них, что жили на других этажах. Видимо, если использовать квартиру исключительно как перевалочный пункт для сна, то будешь плохо знаком с соседями. Удивительно, не правда ли?
Теперь же, когда парень остался наедине со своими мыслями, он стал нагружать себя мозговой активностью, которая пыталась решить вопрос того, как сделать предстоящую беседу менее острой. Прибрать квартиру, заварить чай – всё это было дешёвыми приёмами, которые точно не сработают сейчас. Диалог, безусловно, будет с перчинкой. Хотя Дин прекрасно понимал, что если даже состоится диалог, то это уже можно будет считать за удачу. С большей долей вероятности Каэдэ просто устроит ему словесную взбучку в одном длинном монологе и будет такова. Эти мысли крутились в голове парня, создавая из себя бурю, вызвавшую у него мигрень. Так он и сидел на кухне, потирая репу и ожидая прихода своей девушки. И она не заставила себя долго ждать. Уже скоро она позвонила в дверной звонок, вытягивая Дина из своих раздумий. Отреагировав на звук, он прищурился и посмотрел в коридор, после неохотно слезая со стула. Сердце стало биться чаще, а тело словно опустело, как бывает при резком испуге. Осторожно подкравшись к входной двери, Иватани глянул в глазок и увидел в нём свою Каэдэ. Она стояла, сложив руки на груди и нахмурив брови. Бесшумно выдохнув, Дин закрыл глаза и поджал губы, упираясь лбом в дверь.
– Ох, ну почему….
Не открывая глаз, он нащупал замок и провернул его, после открывая и саму дверь. Первым же, что он получил, было пощёчиной. Причём такой силы, что его мозг тряхнуло внутри черепа, а голову отвернуло на девяносто градусов вправо. Сделав несколько шагов назад, Иватани схватился за лицо рукой и еле как поднял взгляд на входящую внутрь квартиры Мори, что явно была вне себя от гнева.
– На работе задерживаешься, да?! – закричала она, подходя ближе. – Бумажки перебираешь, да?! – она толкнула парня в грудь, но толком не сместила его с места. – Ой, Каэдэ, прости, столько отчётов надо сделать! Ой, Каэдэ, сегодня не встретимся, у отца собрание, и мне надо присутствовать! Ты врал мне! Каждый день врал!