По любви
Шрифт:
– Давай так. Я тебе покажу, на что еще годен язык, а там ты сама решишь, на чьей стороне правда.
О боже! О боже мой… Он же не намекает… А, ч-черт. Намекает, еще и как. А чего я от него ждала, собственно? Низ живота прошивает молнией. После демарша Вики нам было как-то не до секса. А сегодня, очевидно, пришел час расплаты.
– Главное, не забыться, вот как вчера. Не хочу расстраивать твою дочь.
– Она слишком драматизирует ситуацию. Но ты права. Лучше при ней воздерживаться от проявлений чувств.
Чувств…
И мы честно пытаемся. Хотя на склоне, куда мы приезжаем всей семьей пару часов спустя, эмоции один черт захлестывают. И все же нет-нет да и приобнимешься, сожмешь руку. Или язык покажешь, когда он тебя дразнит по поводу твоей дерьмовой стойки. А я, между прочим, на лыжах в последний раз стояла лет пять назад! Какая уж тут стойка? Особенно когда до сих пор довольно болезненно внутри тянет.
Смеюсь. Подставляю лицо солнышку. В последнее время у меня не жизнь, а сплошные качели. Настроение скачет, как взбесившееся кенгуру.
Домой возвращаемся уставшие и переполненные. Даже Вика уже не хмурится, как в начале дня. Готовлю на скорую руку макароны с сыром. С удовольствием наблюдаю за тем, как они молотят.
– Нравится? – провожу пальцами по Викиным темным волосам.
– У бабушки вкусней получается.
– Не сомневаюсь. На то они и бабушки, – улыбаюсь я и на всякий случай успокаивающе касаюсь напрягшейся руки Ставроса. Не лезь, мол, все нормально. Это наше, девчачье. Сейчас мы тебя поделим, и все будет хорошо.
– Чем займемся дальше?
– Я бочку включил. Будем греться и откисать. Викуля любит попарить косточки, – Ставрос чмокает дочь в макушку и встает из-за стола.
– И ничего я не люблю! – спорит, лишь бы поспорить. – Я завтра к бабушке поеду.
– Ну, к какой бабушке, Вик? У отца выходные в кои веки.
– Вот и отдыхай. С этой… – кивает на меня.
– Вот и отдохну, – сощуривается. – А ты марш в комнату. И никаких тебе бабушек. Посиди, подумай над своим поведением.
Вика сжимает кулаки и со слезами на глазах убегает вверх по лестнице.
– Ставрос… – шепчу я.
– Не лезь! – рявкает. Я внутренне сжимаюсь. Отворачиваюсь к раковине. Ополаскиваю тарелки, складываю в посудомойку. – Нин…
– Все нормально. Ты предупреждал, что Вика – не моя забота.
– Твою ж мать! Я… черт. Зря только воду грел.
– Почему зря? Я с удовольствием поваляюсь в джакузи. Оттуда, наверное, горы видно. Сегодня луна…
– Ты не передумала? – голос Ставроса звучит поистине изумленно. Я уже неоднократно замечала, что он как будто только и ждет, что я соскочу. Или оттолкну его. Что довольно глупо.
– Нет. С чего бы?
– Решил, что ты обиделась.
– Да нет же! Я влезла, куда меня не просили, и заслуженно получила по носу. Все
– Просто халат накинь. – Ставрос выглядит совершенно обескураженным. – Раз Вики не будет, купальники ни к чему.
Он хочет, чтобы мы поплавали голышом? Ух… Ладно. Наверное, я смогу.
– В горячей воде будет менее болезненно. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Окей, – это я уже совсем шепотом.
– Если ты не готова…
– Я готова. Пойду все-таки за халатом. Полотенца захватить?
– Они есть в предбаннике.
Когда я, собравшись с силами, выхожу из дома, Ставрос уже сидит в воде. Его глаза закрыты. Голова откинута назад. Даже сейчас он выглядит ужасно напряженным и уставшим. Ему стоит больше отдыхать. Не торопясь раздеваться, осторожно опускаюсь на дощатый пол у него за спиной. Ставрос настороженно замирает. И расслабляется, лишь когда я осторожно начинаю разминать его плечи. Он сладко стонет.
– Мышцы забились.
– Я чувствую.
– Извини за то, что на тебя нарычал.
– Все сложнее, чем ты предполагал, правда?
– С одной стороны. А с другой – с тобой все так просто, Нин. Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь.
– В какой-то мере так и есть. – Ежусь. В одном халате вот так долго не просидишь. Ставрос спохватывается:
– Совсем я поплыл. Ты уже околела. Давай сюда, – отодвигается к противоположному бортику. А я медлю, неуверенно глядя на дом.
– Здесь слепая зона. Специально так сделано, – успокаивает меня муж. – Или ты боишься? Я не сделаю ничего, чего бы тебе не захотелось.
– Я не боюсь.
Ага. Как же. Неуверенно развязываю поясок и стаскиваю халат. Я все еще та Нина, которой я себя знаю. Предстать перед ним вот так непросто. Я отвожу взгляд.
– Боже, какая же ты... Иди скорее ко мне.
ГЛАВА 14
Ставрос
– Какая?
Трясу головой, не сразу врубаясь, о чем она. Во рту сохнет.
– Охуенная.
Нина опускает взгляд. Можно подумать, из опасения поскользнуться на скользких ступенях, но я-то знаю – она просто стесняется расхаживать передо мной вот так. И это каждый раз насквозь меня пробивает.
Тянусь к ней, обхватываю попку. Касаюсь губами живота. Глупо отрицать, баб у меня было действительно много, много экспериментов. Но как-то не совпадало, что ли? Если женщина меня устраивала в сексе, значит, вне постели мне не о чем было с ней говорить. А если было интересно разговоры разговаривать, то в кровать можно было и не соваться. Это уже проверено. В первом случае женщины были до того раскованы, что когда все заканчивалось, оставалось легкое чувство гадливости, во втором – вселенского разочарования.