По нехоженной земле
Шрифт:
сосульки. Во многих местах с обрывистых берегов заструились ручейки воды. В руслах
речек они скрывались под забоями снега, но кое-где вода уже успела пропитать сугробы
и начала скапливаться в лужи и пока еще крохотные озерки. Задержка здесь на день, а
может быть, и на несколько часов, грозила ловушкой и срывом похода. Надо было
спешить.
Впереди лежало большое ущелье. Занимал вопрос — что мы там найдем.
Рассчитывать можно было только на мощные
должны были задержать воду.
Не останавливаясь на ночлег, в полночь двинулись дальше.
8 июня 1931 г.
Первый бой выигран. Пересечение Земли можно считать совершенным. Участок,
наиболее беспокоивший нас, остался позади...
Чем дальше мы шли по руслу речки, тем заметнее становилась прибыль воды.
Через каждые 300—400 метров, справа и слева, со скал падали миниатюрные водопады
и сбегали маленькие ручейки. Из-под снега часто слышалось глухое журчание воды.
Местами пропитавшийся снег уже превращался в месиво. Лавируя между пятнами
раскисшего снега, километр за километром мы шли вперед, пока не приблизились к
самому опасному месту — узкому ущелью с отвесными стенами от 80 до 100 метров
высотой. Если бы и здесь происходило такое же ускоренное таяние снега, мысль о
дальнейшем продвижении пришлось бы оставить.
Перед мрачным входом в ущелье справа шумел поток. Большое озеро
собравшейся воды преградило путь. Берега озера уже превратились в снежную кашу.
Но в воротах ущелья, как и зимой, лежал высокий снежный забой, запрудивший воду.
Пока она не прорвалась вперед, ущелье должно было быть проходимым. Пробравшись
под самой скалой, я прошел некоторое расстояние между гигантскими черными
стенами. Вверху, как и полтора месяца назад, висели огромные снежные козырьки. Вода
действительно сюда еще не пробилась. Но надо было спешить.
С одного края озера мы нашли место, где вода доходила только до колен. Я погнал
свою упряжку. Для собак это было первым крещением. Сырость они вообще ненавидят,
а здесь [273] надо было лезть в воду. Собаки заупрямились, остановились, попытались
повернуть обратно. Но надо было приучаться. Впереди воды так много! Подтянув сани
к краю озера, я столкнул собак в воду. Стремясь поскорее выбраться, они с визгом
вытянули сани на противоположный берег. Я нарочно перевалил поскорее через
снежный забой и скрылся за его склоном. Собаки, как правило, теряя из виду идущую
впереди упряжку, стремились поскорее догнать ее. Поэтому собаки следующей
упряжки, поборов отвращение к воде, одна за другой бросились по следу и вынесли
сани в ущелье.
Дальше пошло лучше. Снег в ущелье был крепкий. Намокшие собаки, стараясь
согреться, быстро бежали вперед. Мы замедляла движение, только когда надо было
пройти под огромными снежными козырьками. Казалось, что иногда достаточно было
незначительного сотрясения воздуха, чтобы тысячи и тысячи тонн снега рухнули вниз.
Несколько таких громад, под которыми мы с Журавлевым прошли в апреле, уже
рухнули. На дне ущелья лежали целые горы снежных глыб. В особо опасных местах мы
останавливались, делали несколько выстрелов, и если снежные громады не падали, то,
затаив дыхание, возможно быстрее гнали собак.
На выходе из ущелья, где стены его понизились, снова появилась вода и
размякший снег. Во многих местах обнажились камни. Здесь нам пришлось поработать.
Около пяти километров, впрягшись вместе с собаками, тащили сани то по размякшему
снегу, то по голым камням, то по воде.
За ущельем река образует долину около двух километров шириной. Насть этой
долины занята озером. Здесь был опять тот же размякший снег и кое-где вода. Мы
встали на лыжи. Так прошли еще пять километров, пока не выбрались на крепкий снег
уже в фиорде Матусевича.
До восточного берега Земли было еще далеко, но теперь мы знали, что пройдем к
нему. А приходилось бороться буквально за каждую минуту времени: там, где прошли
сегодня, завтра уже нельзя было бы пробраться.
Так мы выиграли первый бой — обогнали распутицу в центральной части Земли.
Лагерем стали на одном из «бараньих лбов». Поверхность его почти свободна от
снега, и наша палатка стоит на сухой земле, только сани, в 10 метрах от нас, оставлены
на снегу. В лагере полная тишина. Собаки уже спят.
Мы были в работе беспрерывно полтора суток и дьявольски устали. На трудном
пути мы не прерывали съемки и обследовали обнажения. Стены ущелья оказались
сложенными [274] известняками с фауной силурийских{16} кораллов, морских лилий и
брахиопод. Далее шла область конгломерата, повидимому, переходная ступень к
кембрию.
9 июня 1931 г.
Прошли почти 32 километра местами прекрасного, местами очень тяжелого пути.
Правда, трудности были уже другого характера. Вода сегодня не беспокоила. Она в
небольшом количестве скопилась только около островка, на котором стоял наш лагерь.
Поверхность островка полностью освободилась от снега. Сани, оставленные на снегу,
за время нашего отдыха оказались на голой земле. Весна вступает в свои права по-