По нехоженной земле
Шрифт:
месяца назад: загар с кожи сошел. [351]
Этим собственно и исчерпывались все перемены, происшедшие с нами за вторую
полярную ночь. Эта ночь, как и первая, прошла благополучно, даже легче, потому что
мы испытывали меньшее напряжение. Все мы были здоровы, полны сил и воли, готовы
к новым походам.
С появлением солнца мы намечали продолжение исследовательских работ.
В прошлом году была выполнена самая трудная часть этой работы. Ночные
поездки и особенно
ледяной воде, потребовали от нас предельного напряжения сил и полного
использования скромных средств, имевшихся в нашем распоряжении.
Все же и в новом сезоне предстоит очень серьезная работа. Надо исследовать и
положить на карту острова Большевик и Пионер. По нашим расчетам, они составляют
третью часть всей Северной Земли. Остров Пионер, расположенный совсем близко к
нашей базе, не вызывает особого беспокойства. Но работа на острове Большевик
обещает быть значительно труднее. Ближайшая точка его отстоит от базы экспедиции
почти на 300 километров. Это и осложняет план его исследования. Маршрут вокруг
острова, включая путь к нему и обратную дорогу, должен составить от 1100 до 1250
километров. Как и в предыдущий сезон, мы не можем сразу поднять необходимое
снаряжение и продукты на весь поход. Рассчитывать же на попутную охоту — значит
безрассудно рисковать успехом работы. Охота может быть и обильной и скудной. Это
нас совсем не устраивает. Надо действовать наверняка, насколько позволяют наши силы
и возможности. Для этого мы должны воспользоваться опытом минувшего года, то-есть
создать продовольственные депо на будущем маршруте.
Расчеты по оборудованию депо не отличаются большой сложностью. Для съемки
острова Большевик потребуется пройти не более 700 километров. При средней
скорости движения в 20 километров в сутки, с учетом задержек на определение
астрономических пунктов, остановок из-за метелей и туманов, придется пробыть на
острове от 30 до 35 суток. Следовательно, на этот срок мы должны запасти на острове
собачьего корма, топлива и продовольствия. Путь к острову и возвращение займут 15—
20 суток; значит, надо прибавить еще пеммикана и на эти дни, разбросав его мелкими
партиями на будущей дороге. Таким образом, предстоит забросить на линию будущего
маршрута около 600 килограммов корма для собак и топлива. К этому надо прибавить
лагерное и рабочее снаряжение, продукты для людей. [352]
Поэтому еще в конце полярной ночи мы перебросили большую часть груза на
восточную оконечность островов Седова, намереваясь с появлением солнца продвинуть
груз сначала на остров Октябрьской Революции и уже потом, третьим рейсом, пройти
дальше на юг, перебраться через пролив Шокальского и устроить продовольственные
склады на самом острове Большевик. По нашим расчетам, для этого предстоит
посетить остров два раза, чтобы оборудовать один склад в его северной части, а другой
— в юго-западной. Исследование острова надо начать с запада, чтобы после съемки
южного берега выйти к восточному с облегченными санями. Берег этот — высокий,
горный, а состояние льдов для путешествия на собаках обещает быть наименее
благоприятным, — значит, восточную часть маршрута надо проделать по возможности
налегке.
Мы ожидали появления солнца, чтобы сразу начать работу по подготовке
последнего этапа съемки Северной Земли с расчетом закончить эту подготовку к 1
апреля, чтобы 10 апреля выйти в самый большой из наших маршрутов. Но Арктика
спланировала по-своему. После восхода солнца одна за другой начались метели. Они
налетали почти беспрерывно и не выпускали нас с базы вплоть до 3 марта. Особенно
свирепый шторм разыгрался в ночь на 29 февраля, мы прозвали его Касьяновой бурей.
Буйный снежный вихрь несся со скоростью, превышающей 20 метров в секунду.
Сложилась погода, о которой говорят: «света белого не видно». При 35-градусном
морозе такую погоду трудно было переносить даже на базе. Метель буквально душила.
И это продолжалось почти трое суток.
После метели Арктика преобразилась. Вверху не осталось ни одного облачка. По
утрам еще задолго до восхода солнца небо окрашивалось в характерный для
наступления полярного дня нежный медно-зеленый цвет, потом становилось
бирюзовым; а вечерами, когда солнце уходило на покой, на небе вновь появлялись
зеленовато-голубые оттенки. Они сгущались, приобретали цвет вороненой стали, и на
этом фоне загорались необычайно яркие звезды. Барометр держался хорошо. Казалось,
все предвещало длительное затишье.
Мы решили, что время наступило, и 3 марта выступили в поход.
Новая страда началась.
Первую ночь мы провели в 30 километрах от базы, у берегов островов Седова. На
следующее утро, чтобы сократить путь километров на тридцать и выгадать целый
переход, мы не пошли в глубь залива Сталина, а направились через морские льды, по
прямой линии, на мыс Кржижановского. Высокие [353] гряды торосов располагались
здесь, как правило, параллельно нашему курсу и почти не мешали передвижению.
В минувшую полярную ночь у нас не было необходимости предпринимать