По нехоженной земле

Ушаков Георгий Алексеевич

мясо моржа и тюленя, хотя их мясо во многом уступает медвежьему и действительно

«отдает». Мне лично подолгу приходилось питаться моржатиной и тюлениной. Они не

обладают приятным вкусом, но даже и их нельзя променять на солонину.

Разнообразие блюд в основном относится к обеду и ужину. Утром мы пьем кофе

или какао. Кроме них, в течение первого года на завтрак, как правило, подавалась

яичница. Она появлялась на столе в огромной сковороде, вмещавшей 20

яиц, а при

некотором уплотнении и все 25. Но вот яйца на исходе, да и перестали привлекать наше

внимание. Прошлой зимой [343] они замерзли, потом оттаяли, сейчас снова

превратились в лед и потеряли свой вкус. Теперь к завтраку вместо яичницы подаются

сыр, масло, хорошо сохранившиеся шпроты, фаршированный перец, корейка или

московская колбаса.

Первым блюдом на обед идет суп с макаронами или крупами, а то борщ из

сушеных овощей, заправленный красноармейскими консервами, лучшими из всех

известных нам консервов, или медвежатиной. Больше всего мы употребляем масла,

компота и мяса, причем последнее часто с удовольствием едим в сыром, замороженном

виде. Замерзшее медвежье сердце, приготовленное в виде знаменитой сибирской

строганины, — с солью и хлебом, уничтожается нами в один присест во время

затянувшейся вечерней беседы. Или же вносится сырой, но тоже замороженный

медвежий окорок. И это совсем не потому, что нам лень поджарить мясо или что мы

превратились в «сыроядцев». Отнюдь нет. Просто мы чувствуем потребность в такой

пище и испытываем настоящее удовольствие. Надо думать, что организм сам

подсказывает наши желания. Мясо, да еще сырое — единственный свежий

витаминозный продукт. Мы уверены, что наше здоровье в значительной степени

обеспечивается таким мясом, и совершенно не боимся цынги — этого знаменитого

врага полярных путешественников.

Такой же естественной потребностью, повидимому, объясняется и то, что мы не

испытываем особого аппетита к белому хлебу. День-два в неделю едим его после

выпечки, потом требуем у дежурного ржаного.

В то же самое время у нас, кроме клюквенного экстракта, абсолютно не

пользуются никакой популярностью всякие антицынготные продукты, привезенные с

материка. Даже целая сотня засахаренных лимонов вот уже полтора года лежит

непочатой и никого не привлекает своей прославленной витаминозностыо.

Участь антицынготных средств разделяют и все сладости — разнообразные

конфеты и шоколад. Они не пользуются спросом ни в походе, ни на базе. Только Вася

явно тоскует по мороженому. Однажды его тоска прорвалась. Он не вытерпел и решил

приготовить мороженое сам: насыпал в большую кастрюлю сахару, залил разведенным

молочным порошком, добавил сгущенного молока, обложил кастрюлю льдом и со всей

энергией своего возраста принялся вращать ее. Часа полтора трудился в поте лица, но

молочно-сахарная смесь никак не хотела превращаться в мороженое. Трудно сказать,

чем кончилась бы эта затея, если бы Васю не осенила благая мысль. Он вытащил

кастрюлю на улицу, на 38-градусный мороз, а сам спокойно занялся другими делами.

После ужина мы ели мороженое. Сладости и холода в нем было достаточно, но [344]

есть его надо было осторожно. Содержимое кастрюли превратилось в плотный ледяной

круг, а отколотые кусочки «мороженого» обладали такими острыми гранями, что ими

легко можно было поранить рот.

Как-то сразу неожиданно хорошо наладилось у нас дело с выпечкой хлеба. Вне

зависимости от того, кто дежурит на кухне, у нас всегда чудесный, отлично

выпеченный, вкусный хлеб. У некоторых он получается особенно удачным.

Самолюбивому Журавлеву это острый нож в сердце. Он буквально колдует над тестом

и чувствует себя победителем, когда ему удается превзойти наиболее удачливых

хлебопеков.

Небольшим кусочком закваски мы запаслись у добрейшего Ивана Васильевича —

буфетчика с «Седова», щедрого покровителя покойного Мишки. С тех пор дрожжевой

грибок бережно сохраняется нами в оставляемом после каждой выпечки хлеба кусочке

теста. Он помогает нам сохранять здоровье в борьбе с полярной природой.

Если упомянуть еще об одном оригинальном блюде, то в общих чертах о нашем

питании будет рассказано достаточно полно.

Я говорю о студне из плавника белухи. Он вошел у нас в обиход после удачной

охоты на белух. Мы часто включаем это блюдо в свое меню и всегда рады видеть его на

столе.

Плавник взрослой белухи, по форме напоминающий огромный рисунок

червонного туза, весит 45—50 килограммов и весь состоит из упругой хрящевидной

массы и сухожилий. Для приготовления студня надо нарубить куски, весом в 150 — 200

граммов, положить их в кастрюлю, залить холодной водой и поставить на огонь. Через

30—40 минут после начала кипения отставшая алапера (слой роговидных волокон,

покрывающий кожу белухи) удаляется, а оставшаяся хрящевидная масса продолжает

увариваться до тех пор, пока не станет настолько мягкой, что ее можно будет легко