По обе стороны фронтира

Волков Алексей Алексеевич

Близорукие навыкате глаза Вильгельма наполнились обидой. Мол, и ты туда же! Взрослый человек в один миг превратился в обиженного несправедливостью ребенка.

– Но Греция… Там же Броглио…

– Греция – под гнетом Турции. Совсем иное дело. И вообще, не касался бы ты вольностей, Вильгельм. Француз порезвился в стихах, и что? Кому польза?

– А где он? – Кюхля сразу забыл про обиду.

– Пушкин? Говорят, в своем Михайловском, в ссылке. Никто из наших его не видел. Хотя хотелось бы. Но при том пишет. Наверное, за уездными

барышнями вовсю ухлестывает. Знаешь же любвеобильность Француза. Кто-то по собственному разумению предпочитает жить на природе в тиши дубрав, кто-то – волею рока.

Сам Матюшкин сельской жизни для себя не представлял. Ладно, отдохнуть немного между плаваниями, но постоянно… Это для человека пишущего, одаренного литературным талантом пасторальные пейзажи вокруг, пожалуй, будут даже получше города с его пустой суетой.

Пушкина Вильгельм искренне любил, но втайне сильно завидовал другу. Сам он писал тяжело, мучительно, и стихи получались такими же тяжеловесными. Пушкин же занимался творчеством словно играючи, зато получалось это у него…

Если бы хоть малую толику его таланта!

– Хорошо, что ты приехал сегодня, – неожиданно признался Кюхля. – Через два дня я отправляюсь в Калифорнию. Служба требует.

Чиновник из Кюхли был никакой, и поездка больше смахивала на небольшое наказание. Чтобы незадачливый лектор на время исчез из столицы, проветрился, при удаче – набрался ума-разума.

– А что? Хороший край. Бывал я там. Тихий океан, горы…

– Горы – хорошо, – кивнул Кюхля. – Но я ненадолго…

Глава одиннадцатая

Верхнее течение Рио-Гранде

Луис Альберто был не прав насчет доли своих помощников. Двое из них действительно погибли в самом начале: один – у конюшни, другой – неподалеку от занимаемого ими флигеля. Будь ты трижды опытен и решителен, при отсутствии оружия судьба в бою предрешена. Пока сообразили, делать что-либо стало поздно, и все отличие от большинства павших заключалось лишь в том, что оба еще как-то попытались бороться за жизнь. Увы, без всякого результата.

Зато неожиданно повезло третьему. Он решил немного поохотиться на той стороне Рио-Гранде и отправился в путь, когда остальные обитатели поместья лишь продирали глаза после сна.

Дальше подключилась обычная удача. Индейцы не могли перекрыть все подступы к раскинувшейся на большом пространстве асиенде. Группа Змея на самом вероятном пути да три дозора по два человека на остальных направлениях. Гарсиа счастливо избегнул встречи с единственным дозором, осматривающим берег, перебрался вброд на другую сторону и отправился в прерию.

Далеко отъехать он не успел. Звуки на открытом пространстве разносятся далеко, и охотник сразу насторожился, услыхав слабые отзвуки криков. Элементарная осторожность заставила немедленно свернуть, двинуться назад и чуть в сторону, где с

высокого холма можно было различить дома асиенды. Если там происходит действительно нечто нехорошее, лучше узнать сразу и лишь в зависимости от этого решать, что делать дальше.

Вдруг почудилось и ничего страшного нет? Тем более холм имел скрытый подход, ружье было под рукой, а теряться в догадках…

Лошадь Гарсиа оставил у подножия. Так, чтобы ее не было видно со стороны. Поднялся, осторожненько выглянул, стараясь оставаться незамеченным для любых посторонних наблюдателей.

Зрение у мужчины было хорошим, и он сразу заметил мельтешащих вокруг домов всадников. Загадки разрешились быстро. Подобно прочим людям Луиса Альберто, Гарсиа прожил довольно бурную жизнь и уже сталкивался с команчами.

Опыт и здравый смысл подсказали: асиенда обречена. Может, кто успеет добраться до оружия и оказать какое-то сопротивление, может, нет, на общую картину это не повлияет. Надо уходить, побыстрее и подальше. В идеале – в Сан-Антонио, но так как столица штата далеко, то для начала хотя бы на соседнюю асиенду. Предупредить людей, заменить коня, не получится, так хоть дать лошади небольшой отдых, и самому скакать и скакать, якобы за подмогой.

Только бы по дороге не нарваться на индейцев! Гарсиа был уверен в собственной меткости, отнюдь не был трусом, но что толку в глупой бессмысленной гибели? Судьба вынесла его из опасного места незадолго до нападения, может, сия капризная дама и дальше будет на его стороне?

Уже в седле Гарсиа услышал далекий ружейный выстрел. Значит, оружием кто-то успел завладеть и теперь пытается сопротивляться. Скорее всего. У индейцев тоже ведь имелись ружья. Но – будем рассчитывать на лучшее. Хотя ему-то что? Проживет кто-то чуть дольше, погибнет сразу, своя рубашка к телу ближе.

Довольно долго Гарсиа мчался легким галопом и, лишь отъехав на значительное расстояние, перешел на крупную рысь. Силы лошади необходимо беречь. И на случай нежданной встречи, и просто так. В прерии пешком далеко не уйдешь. А до соседей ох, как далеко! Когда земли вокруг хватает, нет смысла селиться рядом.

Поутру было еще ничего, но затем солнце вошло в полную силу, и путь превратился в мучение. Да еще необходимость постоянно быть настороже, осматривать окрестности: не появятся ли где чужие всадники?

Мало ли?..

Прерия у реки

– Сейчас бы кваску холодненького! – мечтательно выдохнул Туроверов.

– Ишь! Размечтался! – покачал головой Ситников.

Ему, с позиций опыта, мелкие неудобства представлялись сущей ерундой. Бывает много хуже. Кваску, оно, конечно, неплохо, так ведь вода имеется. Это Митька, лишь вступивший в службу, понятия не имеет, когда по-настоящему тяжело.

Третий из дозора, Шевахов, ничем не проявил отношения к сказанному. Зачем?