По обе стороны Грани
Шрифт:
— Отто? — негромко позвала она, но ответа не было.
— Господин Риттендорф сейчас занят приёмкой продуктов, — раздался негромкий баритон, от которого сердце девушки взволнованно сжалось, и заколотилось как бешеное, — Придётся немного обождать. С удовольствием составлю тебе компанию.
Элис повернулась на звук, уже зная, чьё лицо увидит перед собой. Дэниел Уинстон сидел в самом дальнем углу кофейни, полностью сливаясь с полумраком в своём чёрном костюме, — потому-то она и не заметила его сразу.
— Присоединяйся, — он подвинулся на полкорпуса,
Ноги отчего-то стали ватными. Элис подошла к столику, и, проигнорировав любезно предоставленный краешек дивана, опустилась на деревянный стул, — так, чтобы они оказались напротив друг друга на максимальной дистанции.
— Давно не виделись, — на его губах промелькнула тень улыбки, — Хорошо выглядишь.
Из уст мистера Уинстона заезженный комплимент прозвучал нетривиально и даже изысканно.
— Что вы… то есть, что ты здесь делаешь? — вопрос сам сорвался с языка.
— Всего лишь зашел перекусить, — Дэниел сделал вид, что пропустил её оговорку мимо ушей, — Здесь очень мило, ты не находишь?
— Вынуждена согласиться, — Элис кивнула. Колеблющиеся языки пламени отбрасывали на стены рваные тени, добавляя обстановке загадочности, а атмосфере — драматизма. Она украдкой бросила взгляд на входную дверь.
— Признаться, я порядочно удивлён нашей встрече. Ведь, насколько мне известно, все бюджетные организации разогнали своих сотрудников в бессрочный отпуск.
— Наш исследовательский центр — исключение, — коротко возразила Элис, — К тому же, он финансируется не только из государственной казны.
— А что же ещё? Частные средства?
— Это закрытая информация. Я не вправе разглашать её.
— Ты мне не доверяешь?
Элис невольно покраснела, вспомнив, что несколько часов назад изучала его досье. И всё же ей отчего-то казалось, что этот человек знает о ней гораздо больше, чем она о нем. Да, формально он входил в круг подозреваемых, но по его глазам, по неиссякаемому огню, полыхавшему в них, Элис видела: Дэниел не имеет никакого отношения к хищению октаниума — кто угодно, но только не он. Такой взгляд бывает у людей, всецело и безраздельно преданных своему делу, у людей, для которых долг, честь и совесть — не просто слова. Такой взгляд она наблюдала почти каждый день: у своих товарищей по оружию.
— Отчего же? — Элис смущённо улыбнулась, не зная, что ещё добавить, но, к её огромному облегчению, к ним порхнул молодой официант.
— Добрый вечер, мисс, — он ловко подсунул ей меню в толстой кожаной папке под цвет диванной обивки, — К сожалению, господин Риттендорф немного занят, он будет чуть позже… Сегодня у нас очень вкусный антрекот.
— Спасибо, Рональд, только кофе, — покачала головой Элис, возвращая меню. Аппетит куда-то пропал, — Со сливками, как обычно.
— И я, пожалуй, выпью ещё чашечку, — подал голос Дэниел, — Будьте так любезны.
Элис внутренне подобралась, как пантера, готовящаяся к прыжку. "Не забывай, для чего ты здесь!"
Принесли
— Ну, что ж, за наконец-то выпавший шанс закрепить наше знакомство, так сказать, официально, — он галантно улыбнулся, — В который раз судьба сводит нас друг с другом. Будет непростительной ошибкой и грубым невежеством с нашей стороны и впредь пренебрегать её попытками.
Девушка побагровела от стыда, вспомнив обстоятельства одной из их последних встреч. Должно быть, Дэниел подумал о том же, потому что улыбка на его губах стала шире.
— Сама не знаю, что на меня нашло тогда, — сконфуженно пробормотала Элис, — Это было будто наваждение, или что-то в этом роде. Мне казалось, я во что бы то ни стало должна обогнать ту машину, а если не смогу — случится нечто ужасное, понимаешь? — помолчав, она добавила, — Извини, что так вышло… Ты наверно, думаешь, что я…
— Беспечная самоуверенная девчонка, желающая во что бы то ни стало доказать, что она способна на большее, и не умеющая признавать своих ошибок? — Дэниел хохотнул, — О, уверяю тебя, я так не думаю.
— Да ты… — начала Элис и осеклась. Превращать разговор в перебранку не хотелось, — впервые в жизни.
Мужчина невозмутимо пил свой кофе, изредка помешивая его ложечкой.
Последний раз Элис видела его так близко как раз в тот памятный день, когда он милостиво согласился отбуксировать её машину до города, но тогда от неловкости и смущения она боялась даже на секунду повернуть голову в его сторону. Теперь же ей представилась возможность не спеша изучить внешность молодого человека, — увы, лишь внешность: по выражению его лица невозможно было догадаться, о чем он думает.
Густые чёрные волосы, казалось, стали ещё длиннее. Несколько прядей падало на лоб, и он периодически зачёсывал их назад ладонью. Претенциозному галстуку с орхидеей Дэниел сегодня предпочёл серый шёлковый платок, завязанный под воротником двойным узлом. А на большом пальце правой руки, прямо поверх тонкой перчатки был надет серебряный перстень с крупным чёрным камнем. Гравировка на самоцвете напоминала какой-то восточный иероглиф: тонкая вязь линий, сплетающихся в замысловатый узор.
— Это — знак перерождения, — перехватив взгляд девушки, Дэниел предвосхитил её вопрос, — Символ круговорота энергии во вселенной. Жизнь порождает смерть, смерть порождает жизнь, и этот процесс бесконечен. Всё идет по кругу, и всегда возвращается к началу.
— Классическая теория естествознания, — обобщила Элис, разглядывая иероглиф, — Наука, выросшая из религии.
"Вот только я не припомню, чтобы в ней встречались такие символы".
— Это специфическая интерпретация, — Дэниел, кажется, уловил её замешательство, — В оригинальных источниках её может и не быть. Ты права, когда-то это именовалось религией. А сейчас каждый называет по-разному.
— Я помню лекции по истории. Древние державы вели войны из-за того, что их подданные исповедовали разные религии. Ну не глупо ли?