По острию ножа
Шрифт:
— Не дело.
— Такого нет, наверное, даже где-нибудь в Африке, в Верхней Вольте… А что из них вырастет?
— Ими нужно заняться немедленно.
— К этому я и веду. Иначе из них вырастут самые настоящие бандиты, которые, кроме разбоя, ничего не знают.
— Но вы-то сами делаете что-нибудь в этом направлении? — спросил генерал.
— Изо всех сил стараемся. Если только сидеть и плакать на реках вавилонских — ничего не получится. Позвольте только один пример привести: Гудермесский район. До войны здесь было тридцать восемь школ.
— А сейчас?
— Тридцать четыре. Еще четыре осталось восстановить. Всего лишь, — в голосе чиновника послышалась гордость.
— А как в других районах?
— И Шелковской, и Наурский подтягиваются.
— Вижу своими глазами, — кивнул Матейченков. — Вы делаете большое и нужное дело. Но остается вопрос вопросов. Война продолжается… Не так ли?
— Увы…
— Давайте будем реалистами. А что, если она затянется?
— Это ничего не меняет в нашей восстановительной и созидательной работе.
— Почему?
— Такие работы можно вести на равнинной части Чечни. И здесь у меня к вам, господин полпред, определенные претензии. Уж извините.
— Я слушаю.
— Знаете, Объединенная группировка во многом могла бы нам помочь. Разве ее дело — только борьба с боевиками?
— В чем вы нуждаетесь? Говорите, не стесняйтесь.
— Например, в разминировании полей и селений. Есть места, буквально напичканные минами.
— Дальше.
— Ремонт техники, в том числе и сельскохозяйственной, транспорта. Мы бы и оплату специалистов организовали… Далее, подвоз горючего… Я много кое-чего мог бы назвать.
— Подготовьте список. Мы в Генштабе проработаем.
Глава 15. Сколь веревочка не вейся…
Когда Матейченков вернулся из поездки, полковник Петрашевский встретил его хорошими новостями. Дело о «белых колготках» продолжало раскручиваться, в руки диверсионно-разведывательной группы попала молодая женщина, за которой давно велась охота. Ее поимке во многом способствовали сведения, полученные при допросах других снайперов, уже попавших в наши руки.
…Ее схватили в станице Ищерская, что расположена неподалеку от границы с Северной Осетией.
В платке, завязанном по-крестьянски, с плетеной корзинкой для провизии, она шла на станичный рынок. Когда проходила мимо автобусной остановки, к ней подошел прилично одетый молодой человек, спросил:
— Не скажете, как пройти на Потеряевскую улицу?
— Не знаю.
— Мне сказали, что сразу за углом…
— Извините, я не местная.
— А откуда вы?
Женщина ускорила шаг, чтобы избавиться от назойливого прохожего, по всей вероятности, набивавшегося в ухажеры.
Откуда-то сбоку подошел еще один. Банда их тут, что ли? Но подошедший без долгих слов схватил ее за руку:
— Стой, пташка!
— Пустите!
Незнакомец только сильнее сжал ладонь.
— Я закричу!
— Только без глупостей, — строго сказал первый и тоже взял ее за руку. Со стороны казалось, что трое молодых людей ведут дружескую беседу.
Они подошли к машине, стоявшей на перекрестке. Шофер гостеприимно распахнул дверцу.
— Ребята, оставьте меня! — сделала последнюю попытку вырваться женщина. — Я уже старая.
— Нет, вполне еще ничего, — охотно поддержал один из оперативников светскую беседу.
— Разве вам мало молодых девчат? Вон их сколько по станице бродит, одиноких…
Ей все еще не приходило в голову, что дело принимает для нее весьма серьезный оборот. С другой стороны, оперативникам необходимо было провести задержание преступницы как можно более тонко и деликатно, чтобы комар носу не подточил и чтобы ни один станичник из прохожих не заподозрил неладного — это могло бы вызвать осложнения и привести к непредсказуемым последствиям.
Оперативник широко улыбнулся:
— А что делать, если нам понравились именно вы?
— Сразу двоим? — попыталась отшутится задержанная.
— Почему двоим? Троим, у нас еще и водитель, он тоже уважает красивых женщин.
— Ребята, хватит шуткувать. Мне еще на базар надо.
— Базар не уйдет, Леночка. Мы только немножко проедемся, за жизнь поговорим. А потом и на базар вас подбросим.
— Какая я вам Леночка? — Она невольно замедлила шаг, предчувствуя недоброе. Ее подлинное имя не должна была знать, по идее, ни одна живая душа в станице.
— А как вас зовут?
— Татьяна.
— Ну, значит, не угадал. Но фамилию, надеюсь, я правильно определил? Ко-рот-чен-ко, — произнес он четко, по складам.
«Пропала, выследили…» — мелькнула в голове мысль, и ноги сами подкосились.
Пользуясь мгновенной растерянностью молодой женщины, оперативники впихнули ее в машину, которая тут же сорвалась с места и, распугивая бродящих кур, вихрем помчалась по главной улице.
Сложная и длительная оперативная разработка, о которой сейчас не время и не место рассказывать, показала, что Елена Коротченко (фиктивных имен и фамилий у нее с десяток и приводить их нет смысла) была снайпером на стороне чеченцев еще в первую войну и лично отмечена президентом Дудаевым за особые заслуги. Впрочем, ее интересовали не цацки в виде наград, а только деньги, по преимуществу — симпатичного зеленого цвета.
По наводке чеченских спецслужб Коротченко уничтожала только тех персон, на которых ей указывали. Сообщали координаты, должность и прочие данные, привозили на машине к месту действия — будь то город или селение.
Ее обслуживал целый отряд боевиков: он и охранял Елену, и беспрекословно выполнял ее различные поручения.
Иногда отдельный эпизод растягивался на долгие месяцы. Коротченко выслеживала пути следования «клиента» на работу и с работы, привычки и прочие детали.
Затем выбирала удобную огневую позицию, сняв для этого, если возникала необходимость, квартиру или дом, — и наступала полоса терпеливого выжидания.