По острому лезвию фортуны
Шрифт:
Деймон вышел к ней, натягивая на влажное тело футболку. Не так давно они вернулись, по очереди смыли с себя остатки морской воды, теперь вместе стояли подле друг друга, смотря на растворявшийся день. Елена была в напряжении, чего-то боялась, а страх заставлял чувствовать всё слишком остро: пробежавший ветерок по коже, тяжесть каждого вздоха. Всё вокруг на нее будто навалилось, не давая возможности продохнуть, глотнуть свежего воздуха.
— Ты это чувствуешь? — спросила она.
— Что именно?
— Будто это единственная реальность, которая
— Я чувствую, что хочу забрать тебя отсюда.
— Нет, ты ведь понимаешь это. Темнота не может впустить в себя еще одну темноту, тогда случится всплеск, взрыв. Тьму должен разбавлять свет, а во мне его больше нет, Деймон. Все погасло.
— Марионетками управляют, Елена, — произносит он, оборачиваясь к ней. — Ими играют. Ты не такая, я не такой. Мы настоящие. И это реальность, которая не исчезнет, она будет завтра, послезавтра, всегда. Пока мы живы, реальность будет преследовать нас, и никто, никто не будет говорить нам, как жить и как играть.
— Мертвецы не живут, — шепчет она, вздыхая.
— Если ты стоишь передо мной, ты не мертвец.
— Ты не понимаешь!
Тяжело дыша, Елена повернулась к нему всем телом. Её глаза блестели, но она как можно усерднее скрывала этот блеск. Она взяла его за руку и положила её себе на грудную клетку, в том месте, где чествуется сердцебиение, где аккумулятор её жизни работал не переставая. Деймон просто стоял, не противясь. Он наблюдал за ней, чувствовал каждый удар её сердца, чувствовал жизнь под рукой и не понимал, что Елена хочет ему показать, что хочет объяснить.
— Новый удар моего сердца, это новая боль. Я устала жить с этим не переставая, каждое прожитое мгновение возрождает призраки того времени, когда я осталась абсолютна одна, без тебя, с пустотой. Ты чувствуешь тепло, но на самом деле его больше нет.
— Елена…
— Лишь это и делает меня живой, куклой, просто телом. А то, что создает людей теми, кто они есть, дарит качества, ту жизнерадостность и любовь ко всему, которое ты помнишь во мне — мертво. Душу воскресить нельзя, она уже не вернется.
Деймон молчит, смотрит в её глаза, теряется в них. Эта утопия, что поглотила её, затянула полноценную девушку, забрала всё у него, у неё, у мира, что потерял еще одну звезду ночью и лучик солнца днем. Когда по утрам Елена просыпалась, вместе с ней начинали играть музыка, петь птицы, улыбаться люди, даже предметы становились живыми и на ощупь приятными. И Деймон осознал, что навсегда утратил это, проиграл и тогда, и сейчас, оставив лишь гниющие остатки. Он наклонил голову вниз, убрал руку с её груди и закрыл глаза. Прежде он видел, как умирают люди, но лишь впервые увидел, как умерла душа, оставив живущее тело.
— Прости меня, — прошептал он.
— За что?
— За билет в один конец, я его тебе бесплатно подарил, Елена.
— Не нужно, не говори так. Ты не виноват…
— Виноват.
— Я тебя не понимаю, — проговорила она, покачав головой.
— Ты знаешь, что я всегда был запятнан. Каждый мой шаг был полон грязи и тогда её нашли, её нашел твой отец. У меня не было выбора, пришлось уйти, оставить тебя…
— Не нужно больше говорить, — сказала она, приложив палец к его губам. — Это уже не имеет значения, Деймон. Что было сделано, того не возвратишь. Я же говорила, то, в чем была моя погибель, родилось еще задолго до того, как мы встретились.
Она вздохнула, смотря на него. Наверное, в этот момент она должна была кричать, злиться, отталкивать его от себя и винить во всем. Но она молчала, даже не думала об этом, о его словах. Ей больше не хотелось говорить о том, что привело их к этой точке не возврата, к этим наполненными горечью фразам. Не имело больше смысла, ничего не имело. Здесь, сейчас были только они. Никакого прошлого, никаких грязных пятен, никаких гадких слов.
Елена подняла его лицо, погладила по щеке, прошлась рукой по его волосам. Ей было приятно прикасаться к нему, чувствовать его, знать, что он тоже частичка уплывающей реальности. И она не сдержалась, не смогла или не захотела; приподнялась и поцеловала его, только в этот раз крепче, не играя чувствами и не используя порывы радости. По щеке пробежала слеза. Это была слеза, не переполненная болью, печалью или горечью, это была слеза, наполненная нежностью и приятным трепетом внутри. Деймон обхватил её голову руками, не желая отпускать, расставаться, терять снова, пытаясь удержать её возле себя как можно дольше.
Время перестало идти, для них оно остановилось. Не было прошлого, не было будущего. Было мгновение, и была страсть. Деймон завел их в комнату, а Елена уже схватилась за края его недавно надетой футболки. В эту ночь они были вместе, дарили друг другу остатки нежности, которая все еще жила в них, но скоротечно иссякала. Прикосновения обжигали и дарили пьянящее чувство упоения, наслаждения. Этой ночью они стали друг для друга воздухом, продлевающим жизнь и также торопливо сжигающим.
========== Глава 8 ==========
Занавески колышет теплый ветер, пробирающийся сквозь приоткрытую дверь балкона, по палате разбежались лучи вставшего солнца. Но когда девушка проснулась, она больше не чувствовала той легкости, с которой просыпалась все предыдущие дни. Теперь ощущалась тяжесть, будто что-то изменилось. Елена знала, почему ей так нелегко, но не хотела об этом думать, все её мысли оставались во вчерашнем вечере, она его так и не отпустила, не смогла. Укрытая одеялом, она лежала на боку, смотря на полностью закрытую дверь. А затем перевернулась на спину, устремляя свой взгляд на одевающегося Деймона.