«По полю танки грохотали…». «Попаданцы» против «Тигров»
Шрифт:
– Ну, как бы вы там ни думали, я – не идиот, – сообщил шеф. – Понятное дело, здесь спрятать вас невозможно, поэтому вы тут и не останетесь. Но чай я все-таки рекомендовал бы выпить. По такой жаре – самое то.
– Я не буду, – громко отозвалась Наталья. – А то еще неизвестно, как долго нам добираться… до выбранного вами места. Я могу в туалет захотеть. У женщин, видите ли, емкость мочевого пузыря совсем не такая, как у мужчин.
Виктор дернулся. Чего это она? Такое поведение совсем ей не свойственно…
– Наташа, если вы думаете, что я просто играю в шпионов, вы
– Вы сами говорили, есть вещи и поважнее жизни.
Она словно продолжает какой-то спор, понял Виктор. Спор, который ведет с Анатолием Андреевичем мысленно. Только вот сам шеф – догадывается ли он об этом?
Анатолий Андреевич медленно кивнул.
– Есть и поважнее. Для меня важнее – мое дело; именно поэтому я и… цацкаюсь с вами.
– Почему же вы тогда не даете… – крикнула девушка и замолкла.
– Не даю – что?
Она упрямо мотнула головой и промолчала.
Шеф пожевал губами.
– Наталья, я понимаю, вы взвинчены, но, к сожалению, не понимаю причины. Давайте доберемся до места и поговорим серьезно. Я обещаю, что постараюсь вместе с вами…
– Там хоть Интернет есть? – сердито блеснув глазами, перебила девушка.
– Есть. Там есть все.
«Там» действительно было все. Это место, где им предстояло, по словам Анатолия Андреевича, жить «пока все окончательно не устаканится», представляло собой не то бункер, не то комфортабельное бомбоубежище. Нет, не такое, какое Виктору доводилось видеть в фильмах: весьма уютное трехкомнатное помещение с двумя санузлами, обставленное по последнему слову техники. Только – под землей.
Наталья, всю дорогу не проронившая больше ни слова, замерла на входе, окинула новое жилье долгим взглядом, шмыгнула носом и поинтересовалась:
– А тут действительно Интернет будет ловить?
Шеф кивнул.
– Можете сразу проверить.
Девушка прямиком бросилась к одному из компьютеров, стоявших в первой комнате.
Что ей так с этим Интернетом неймется? Спросить? Только ведь при посторонних она отвечать не станет. Характерец… Мало папа с мамой в детстве по попе воспитывали.
Анатолий Андреевич слегка придержал Виктора за локоть.
– Вижу, у тебя тоже есть ко мне вопросы.
Вопросов имелось много. К примеру, долго ли им тут сидеть. И кто все-таки убрал Сильвестра, и за что именно. Но вряд ли шеф мог ответить сейчас на все его вопросы, да и самого Виктора в этот момент больше всего интересовало только одно: ни о каком подобном «убежище» за все время работы в фирме Виктор ни разу не слышал. Либо скрывали, либо…
– Анатолий Андреевич, что все это означает?
Шеф с потешным видом почесал затылок:
– Витька, ты ж неглупый парень, мог бы и сам догадаться. Да ладно, не стану
Виктор не понял.
– Что, мы снова будем работать под «крышей» гэбни?
Анатолий Андреевич качнул головой.
– Угу, причем – кровавой… Нет, Витька. К сожалению, а может, к счастью – нет. Но все-таки и в органах работают разные люди. И среди них, можешь мне поверить, есть настоящие патриоты. Они-то и помогли мне… со всем вот этим.
– А у этих… патриотов более высокого начальства не имеется? А то вытурят нас отсюда…
– Не вытурят. Официально и ты, и Нефедова проходите по программе защиты свидетелей. С Сильвестром вашим не так все просто…
Слух у Натальи оказался отменным: на слово «Сильвестр» она отреагировала моментально, выскочила из-за стола, за которым уже, казалось, прочно обосновалась:
– Что по поводу Сильвестра? Что-то новое?
– Пока ничего. Я… – Анатолий Андреевич хотел что-то сказать, но в этот момент в кармане у него затрезвонил телефон. Он развел руками и вышел.
Угрюмая девушка, налив себе сока почему-то в чашку, хотя на столе стояли и стаканы, вернулась к компьютеру, уселась на вращающийся стул с высокой спинкой и принялась крутиться, сильно отталкиваясь ногами.
– Натах, ты чего? Словно с цепи сорвалась…
Девушка дернула плечом, всем видом показывая, что не хочет разговаривать не только на эту тему, но и вообще. Несколько минут демонстративно пялилась в чашку, потом вскинула голову.
– Послушай, Вить… Ты никогда не задумывался… Все эти декларации об изменении прошлого как попытка повлиять на будущее…
Она снова замолчала – не то слова подбирала, не то снова утратила желание общаться.
– Простите, что стал невольным свидетелем вашего э… ну, разговором это назвать трудно. – Шеф, оказывается, уже вернулся, а Виктор и не заметил. – Только почему же – декларации? Я, кажется, пока не давал повода усомниться в правдивости моих слов.
Наталья резко развернулась на вращающемся стуле.
– Да? Тогда поясните мне, почему я не стану говорить о других игроках, только о себе, так вот, почему я попадаю в битвы, в которых, в общем-то, ничего глобально исправить нельзя? Только так, по мелочи. Ну, продержалась в танке три дня вместо двух. Ну, знала, куда стрелять – так людей меньше полегло. И – все. Объясните мне, почему?!
Анатолий Андреевич медленно подошел к столу, налил себе сока. Поднял стакан, покрутил в руках. С мыслями собирается, понял Виктор.
– Наташа, – мягко начал шеф, покачал головой, словно сам сомневался в своих словах, потом продолжил, с каждым словом все более и более жестко. – Скажите мне, разве кто-то пытался повлиять на выбор вами конкретной операции? По-моему, единственное, о чем я вас просил – так это постараться… побывать в женской шкуре, и то, насколько я понимаю, просьбу вы мою проигнорировали. Вы сами выбирали не только тип танка, но и время и место сражения, в котором хотели принять участие. Так поясните мне, пожалуйста, смысл ваших претензий.