По приказу президента
Шрифт:
Мэд закрыл глаза и, шипя, снова перекатился на спину. Гребаный мрамор обжег липкую кожу. Обычно он мало времени проводил на кухне, но Крылов был изобретательным мучителем. Незадолго до первого удара он объяснил, что выбрал эту комнату, потому что здесь будет легче отмыть кровь.
Морщась, он попытался встать… и не смог. Как ни странно, боль была хорошей новостью. Если он мог чувствовать ее, это означало, что он все еще жив.
– Они хорошо тебя отделали, да?
Охваченный паникой Мэд открыл глаза и попытался
– Кто ты?
Дерьмо, Крылов передумал и послал кого-нибудь его прикончить? Такое было возможно, но у парня не было русского акцента.
– Эй, я здесь не для того, чтобы причинять тебе боль. Я надеялся, что смогу оставаться вне поля зрения немного дольше, но все изменилось, и я больше не могу ждать.
– Он вздохнул.
– Боже, я никогда не думал, что из всей компании мне придется работать именно с тобой. Я даже сейчас сомневаюсь, что это хорошая идея.
– Долговязый парень ходил по кухне, старясь не наступить в кровь. – В конце концов, ты мог оказаться причастным.
Усилием воли Мэд заставил себя сесть, несмотря на агонию, пронизывающую все тело. Гримасничая, он прижался спиной к дорогим серым шкафам, которые, по словам дизайнера, очень понравятся Саре. Он перестроил квартиру, чтобы она решила, будто он хороший улов.
Если бы у Крылова было хоть какое-то представление о том, как сильно он ее любит, что она носит их ребенка, или о том, на что он пойдет ради их защиты, у русских появились бы гораздо лучшие способы контролировать его, чем простая боль.
Конечно, если то, что он сказал, было правдой...
– Причастным к чему? – На смену страху быстро приходил праведный гнев. Неужели сегодня все решили, что могут беспрепятственно шастать по его гребаной квартире?
Незваный гость сердито на него посмотрел. Несмотря на всклоченные рыжие волосы и жуткое кукольное лицо, от высокого человека исходило реальные волны опасности, особенно когда он положил руки на бедра, показав сухощавую мускулистую фигуру - и кобуру на плече.
– К заговору.
– Его руки слегка дернулись, когда он уставился на Мэда.
Крылов не использовал это слово, но главная задача русского состояла в том, чтобы запугать его, а не снабжать информацией. Несмотря на это, Мэд понял достаточно.
– Зак Хейс не русский агент.
Этого не могло быть. Мэд знал Зака большую часть своей жизни. Зак был воплощением американского героя. Крылов только намекнул об обратном, чтобы Зак не мог воспользоваться самым большим оружием в его арсенале.
– Именно это ты бы и сказал, если бы работал на него.
Мэд не оценил иронию.
– Слушай сюда, придурок, я не понимаю - или не верю – в половину того, что мне наговорил этот русский ублюдок, и я понятия не имею, кто ты такой, но мне нужно попасть в больницу.
Мужчина покачал головой и опустился на одно колено, чтобы более внимательно осмотреть
– Тебе нельзя в больницу, но ты будешь в порядке. У меня есть друг, который может тебе помочь.
– Друг? У меня может быть внутреннее кровотечение. Что за…
– Они слишком осторожны. Для них ты полезнее живой, чем мертвый, иначе ты уже бы пошел на корм для рыб. Кроме того, я хочу, чтобы ты представил, что произойдет, если Мэддокс Кроуфорд заявится в больницу, и об этом узнает пресса.
В таком случае к нему сразу же примчится Сара, и их отношения раскроют. И это далеко не все.
– Вмешается полиция.
– Да, и как только к делу подключится полиция, все выплывет наружу. А этого они хотят избежать любой ценой. Но если это произойдет, они будут искать козла отпущения... и им будет плевать на побочный ущерб.
Незнакомец прав. Как бы это его не мучило, ему придется перестать рыться в делах Фонда Кроуфорда. Но в таком случае Крылов поймет, что у него есть слабое место, кнопка, на которую можно нажимать снова и снова, чтобы заставить его делать то, чего хотел синдикат. Мэд не был так глуп, чтобы думать, что этот беспредел закончится только потому, что он пообещает прекратить расследование.
– Блять.
– Именно. Так что, как бы плохо это ни было, если ты не будешь держать рот на замке, у них не будет другого выбора, кроме как избавиться от тебя, как они избавились от Констанции Хейс.
– Что?
– Они убили мать Зака? Конечно, она умерла внезапно и при загадочных обстоятельствах, но...
– Откуда ты знаешь?
Незнакомец закатил глаза.
– Вытащи голову из задницы и следуй за трупами. Кто еще совал нос, куда не надо, подобрался слишком близко и заплатил за это? Адмирал Спенсер.
Черт возьми, они убили еще и отца Дэкса?
– Нет. Он покончил с собой.
– Не будь таким наивным. Они подстроили эту историю с малолетней проституткой. А когда это не помогло, они сымитировали самоубийство.
Эти предположения были настолько немыслимыми, просто безумными.
– Ты шутишь.
– Это дерьмо слишком важно для меня, чтобы шутить. Давай. Продолжай думать. Чья еще смерть кажется подозрительной? Самой шокирующей?
Этого не может быть. Это просто не может быть. Но у него все равно вырвалось имя.
– Джой Хейс?
– Бинго!
– Незнакомец кисло улыбнулся.
– Джой никогда бы не стала бы заниматься расследованием убийства, а тем более связываться с русскими шпионами.
Он покачал головой.
– Ты прав. У нее было высшее предназначение. Что случилось бы, если бы она не умерла?
Мэд судорожно размышлял. Должно быть, этот парень - псих… но, как ни странно, в его словах был смысл:
– Зак не стал бы президентом.
– Бинго.
А русские хотели, чтобы Зака избрали президентом? Почему?