По семейным обстоятельствам
Шрифт:
Ната поднялась, поправив платье. Наверное, это верх неприличия — второй день спускаться к ужину в одном и том же, но у нее с собой было только еще одно платье, а переодеваться времени уже не было.
— Что вы там с герцогом решили? — спросила она у цверга, степенно спускаясь по лестнице.
Быстро ходить было опасно, того и гляди — наступишь на подол и кубарем скатишься вниз.
— Патент он подписал, — сообщил Иен. — По обычной налоговой ставке. Десять процентов от всей прибыли первые три года, потом — семь с половиной. Ну и я пообещал ему партию чемоданов
— Забесплатно — это было бы даром, — напомнила Ната. — А пятьдесят процентов — хоть что-то.
— А, мы все равно не собираемся ему ничего отдавать, — желчно усмехнулся Морозный. — Мог и бы семьдесят процентов скидки дать, да он бы неладное заподозрил. Чтобы цверги — и не торговались? Так не бывает.
— Иен, а у тебя вообще план есть? — осторожно спросила женщина.
— У меня… и у Валя, кстати… был план получить патент и раздобыть образцы зелья, которым балуется герцог. Ну, подкупить кого-нибудь, если получится. А зачем ты сюда сунулась, я до сих пор не понял. Разве что внимание на себя отвлекать. Это, кстати, у тебя отлично получается. Продолжай в том же духе. Но теперь… раз здесь князь Белогорский… Его обязательно нужно вытащить.
— Конечно! — обрадовалась Ната. — И побыстрее, пока герцог его не… изуродовал.
Иен покосился на Нату и пожал плечами:
— Физическое и душевное состояние Леона мне без разницы. А вот его статус — это да. Такими знакомствами не разбрасываются.
Женщина остановилась, гневно сверкая глазами.
— Ты! Ты…
— Я — цверг. Не альв прекраснодушный. Ищи где выгодно — вот мой девиз. Нет, ну если бы можно было парнишке помочь без особых трудностей — я бы помог, конечно. Но я сюда приехал совсем не за этим, и рисковать жизнью из-за незнакомца не стал бы.
— Даже если бы я попросила?
— Да, я уже понял, что от баб одни проблемы, — закатил глаза Морозный. — Что ты, что Лиля — вы же мне мозг бы гвоздем выковыряли через ухо, если бы я отказался, да? Все, улыбайся, мы пришли. А чего тут так тихо-то, а?
Народу в обеденном зале, действительно, было гораздо меньше, чем обычно — всего с десяток человек. И вели они себя очень осторожно. Как саперы на минном поле. Передвигались строго по стенам, стульями не скрипели, к еде даже не притрагивались — словом, старались всеми силами не отсвечивать. Даже усатый, который сидел по правую руку от герцога, был торжественно-серьезен и почти неподвижен.
– А-а-а, дражайшая моя гостья! — громко и как-то развязно закричал Лотрейн, вскакивая со своего места и устремляясь навстречу растерявшейся Нате. — Заждался, заждался! Что же вы застыли, пожалуйте к столу!
Пьян? Нет, движения вполне ровные, ноги не заплетаются. Лицо не красное, только глаза блестят как-то стеклянно и улыбка будто примерзла к губам. Если и выпил — то точно не до потери разума. А и не пил, скорее всего. Скорее всего — то самое зелье. Повезло так повезло, ничего не скажешь. Ну, ведь именно за этим они сюда и пришли? Нет?
Нет. Ната с детства боялась пьяных. Обкуренных — тем более. Видела, что в нормальными людьми делают эти зелья. И сейчас она ухватилась за плечо Иена и гулко сглотнула.
Лотрейн же приблизился к ним, схватил Нату за руку и церемонно поцеловал ее пальцы.
— Королева! — провозгласил он. — Прошу!
Ну и что ей оставалось делать? Пошла. Во всяком случае, вчерашнее платье он не явно заметил…
Села напротив Гесса. Посмотрела усатому в лицо. Он был совершенно невозмутим, даже не смеялся над ней, как обычно. Зато Лотрейн внезапно оживился.
— Какая была зима, — разглагольствовал он, размахивая руками. — Нет, какая зима! Снега много, морозов сильных не было! Никто в лесу не сгинул, не замерз насмерть! Будет урожай, будет много зерна! Наталья, вы знаете, что от зимы зависит урожай зерновых? О, я вам расскажу.
Наталья, в смысле Натка, в сельском хозяйстве немного разбиралась. Ей даже удалось вставить пару разумных реплик в монолог Лотрейна. Тот, впрочем, ее не слышал. С урожая и обсуждения погоды он перешел на охоту, долго рассказывал, как освежевывать оленя, потом вдруг начал говорить про собак…
На собаках Натка перестала его слушать, отдав дань ужину. Было вкусно. Пусть себе болтает, как телевизор. Стоп, что?
— Альвы — они красивые, как ангелы, — мечтательно шептал Лотрейн. В его глазах плясали огоньки безумия. — Такие тонкие, нежные… А какие у них волосы! А кожа — как шелк!
— Прекратите, — ее замутило.
— О, вы похожи на альва. Только уже не столь молода. Вот ваша племянница Ариадна… Она — почти как альв. Сильная, упрямая. И так чиста!
— Ваша светлость, вы не в себе, — процедил сквозь зубы Гесс. — Может, спать пора?
— Заткнись, таракан усатый, — неожиданно заорал Лотрейн, выплеснув в лицо капралу вино из своего бокала. — Не смей мне перечить! Немедленно… девчонку мне в спальню! Раз уж мальчишка решил сдохнуть!
Гесс побледнел и молча утер лицо.
— Девочка тоже больна.
— Да плевать, на сколько хватит.
— Вам пора спать.
Только сказал — и отлетел в стену вместе со стулом. Герцог ударил его кулаком в лицо. Очень быстро, буквально молниеносно. Вскочил Иен, ловким движением отталкивая Нату за спину. Усатый прохрипел:
— Взять.
И те люди, которые сидели без движения, вдруг бросились к ним. «Нам конец!» — подумала Ната, ныряя под стол. Не угадала. Люди ловко и довольно аккуратно скрутили герцога.
— Приведите Леона, — скомандовал Гесс, ощупывая разбитые губы. — Да побыстрее.
Один из солдат помчался прочь, а Иен, наконец, сообразил:
— Что вообще происходит?
— А разве неясно? — картинно удивился усатый. — Лотрейн — он болен. Зависимость от зелья. Вы вот — свидетели. Лучше не придумаешь — цверг и человек. Случайные гости. Хлебнет эту гадость и становится совершенно невменяемым. Его надо лечить. Или… казнить. За то, что в таком состоянии он издевается над людьми. Насилует их. Калечит. Хотите доказательств? Могу его отпустить и отдать ему юного князя. Думаю, будет достаточно одного… гм… акта.